– Тебе лучше не знать, – качает головой брат и смеется.

– Уже веселитесь? – в дверях появляется мощная фигура отца в синеватом костюме. Из нагрудного кармана торчит алый галстук, под цвет маминого платья. Оба готовились к встрече.

Он зачесывает назад и без того зализанные волосы и оглядывает стол, на котором ничего, кроме салата, пока не тронуто. С ним я вообще месяца три не виделся. Поэтому приглядываюсь. Как будто седины и морщин прибавилось. И торс стал шире, точнее, громаднее. Такое ощущение, что все свои постельные интрижки отец решил заменить спортзалом полностью. Весь в меня. Горжусь.

– Веселились, – цокает мама и кладет ладони на стол, – пока ты не пришел.

– О, дорогая, рад испортить тебе настроение, – папа не умеет улыбаться необаятельно. По-злодейски или по-доброму, всегда выходит харизматично. – Кстати, выглядишь потрясающе. Вижу, тоже по мне скучала.

Мы с Вованом переглядываемся и усмехаемся. А мама натягивается, как канат. Даже лицо становится тугим, как будто хотело бы расслабиться, да не дают.

– Вы без меня не начинали? – папа оглядывает стол и, нажав кнопку вызова официанта, переводит хитрый прищур на меня. – Димка! С днем рождения!

Я поднимаюсь, чтобы принять его объятие. Он крепко меня стискивает в своих ручищах. Ощущаю себя соломинкой. Чуть-чуть сильнее, и мой позвоночник бы хрустнул, но папа вовремя выпускает меня, а из кармана достает ключи. Они приятно позвякивают, качаясь.

– Подарок, – вручает мне связку.

Я гляжу на брелок – там изображена «БМВ ИКС 6», о которой я грезил с самого ее выхода на рынок. Пока не осознаю своего счастья, но мелкая моя душонка уже вибрирует в предвкушении.

– Мы с Вовкой заказали конфигурацию под тебя, – он подмигивает брату. Тот кивает.

– Вау! Спасибо, па! – сжав ключи в кулаке, я подпрыгиваю и снова кидаюсь его обнимать. Еле обхватываю широкую спину.

Столько счастья в штанах – порвутся. Вот это денек удался! Вся предыдущая херь, которая сегодня произошла, и вся будущая, которая еще произойдет, уже списаны. Все окупилось. Двадцать один год жизни того стоил.

Папа меня даже приподнимает, как маленького. В детстве он меня часто подкидывал и крутил. И вообще, любил на себе катать.

– Бляаа! Супер крутой подарок! Яхуу! – я оборачиваюсь на брата с мамой и свечу ключами.

Вован поздравляет, смеясь. Мама фыркает. Ей такие подарки кажутся примитивными. Ее прерогативой всегда было наше духовное развитие, а папа честно признался, что ставил перед собой единственную задачу – всем нас обеспечить. И мы с братом, в принципе, не жалуемся.

– Сам подарок в салоне еще. Надо забрать, – папа отодвигает правое кресло и садится, подтягивая брюки.

– Ваще не вопрос, – я кладу ключи в карман джинсов. – Готов хоть во Владивосток за ней ехать.

– Ты даже любовь собственных детей покупаешь, – язвит мама. Ее карие глаза загораются алой злостью. Или обидой, которая до сих пор не истлела.

Мы с Вованом моментально напрягаемся и переглядываемся.

– Вот такого мнения ты о наших сыновьях? – папа смотрит на нее с усмешкой, но исподлобья. – Тебя им тогда вообще не за что любить.

Мама покрывается красными пятнами гнева.

– Да мы вас обоих любим. За просто так, – вставляю я и примирительно вытягиваю руки в обе стороны, медленно их опуская, пытаюсь так снизить накал.

Не могу терпеть, когда маме больно. У нее все эмоции моментально отражаются на лице и в жестах. Буквально сочатся из пор. А папа, напротив, всегда выглядит бесчувственным кремнем, которого хер сдвинешь с точки, поэтому его обычно не жалко.

– Ваш отец не знает, что такое любить. Вот и не понимает, – фыркает мама.