— Тридцать три.

— Тридцать третья строка сверху вниз. Если формат небольшой и строк окажется меньше, так же переходи на следующую страницу. Посмотрим, какие ассоциации возникнут у тебя и какую тему нам задаст такая арифметика на понедельник, — она дала ответ на его вопрос своим необычным способом.

Павел не позволил ей рассчитаться, и Настя снова удивила, спокойно приняв его предложение и не возмущаясь, без объяснений и разговоров о том, что способна заплатить за себя самостоятельно. Потому что она и так самодостаточна и самостоятельна, без ненужных громких доказательств, что очень ему импонировало.

Она шла в садик и улыбалась всю дорогу, улыбалась небу, новому дню и самой себе. Она явно шокировала его тем, что у неё есть ребёнок. И, что скрывать, ей польстило его неприкрытое огорчение и последующее за ним облегчение от того, что она свободна. Её к нему на самом деле тянуло, но не было желания думать насколько или загадывать наперёд. Одно она знала точно — очень хотелось продолжать их утренние встречи.

Он смотрел вслед Насте. Она будто парила, а не шла. Волосы свободно развевались, длинная юбка колыхалась вокруг ног. Он, безусловно, выглядел идиотом, когда она сказала про дочь — проглотил язык и задержал дыхание. Интуитивно чувствовал, что Настя не стала бы поддерживать их флирт, будь она в отношениях. И именно эта возможная ошибочность суждений напугала его в первый момент, немедленно разбившись о её прямоту. Она интересна ему. Чем дальше, тем больше. Интересна как женщина, которую хочется узнавать и завоёвывать.

[1] «Москва слезам не верит», 1979, реж. В. Меньшов.

6. 4. Книги (18 мая)

Настя попала под дождик, быстрый и сильный. Ничто не предвещало: ни прогноз, ни облака, ни солнышко. Налетел и улетел, испещрив её одежду пятнышками и покрыв волосы вуалью брызг. Она прикрыла глаза ладонью, приложив её козырьком, чтобы не размазалась тушь, и чуть не врезалась на пороге в Павла, распахнувшего для неё дверь кофейни.

— Ой! — вскинула голову вверх, обдав его едва ощутимой моросью. — Привет!

— Забегай! Привет! — Павел посторонился, пропуская Настю, и прикрыл дверь. — Если бы мы обменялись номерами телефонов, я бы тебя просто подхватил по пути, и ты бы не промокла.

Она резко остановилась и взглянула на него.

— Я особо не промокла. Скажем, освежилась, но спасибо. — Развернулась и прошла к табуретам, задумавшись о чём-то. — Секунду. — Кивнула то ли ему, то ли себе, достала телефон и отправила сообщение.

Он присел рядом, наблюдая за ней. Брови были чуть сведены, пальцы летали по экрану. Она быстро закончила, отложила телефон и улыбнулась.

— Привет ещё раз! Привет новому понедельнику! Мои выходные: много гуляли с дочкой, ездили на дачу, немного подзагорели, летали на качелях до головокружения, мыли-рыхлили-прибирались, совершили набег на детские магазины, — оттарабанила Настя. — Как твои?

Павел улыбнулся в ответ.

— Сначала ответь, дашь мне свой номер или нет.

Она крутнула телефон волчком по столешнице.

— Решу к пятнице. Твой тоже пока брать не буду.

— Хорошо. Объяснишь почему?

Она глубоко вдохнула.

— Бывало, что я шла на поводу у своих порывов, но они оказывались какими-то поверхностными. С тобой же вдруг захотелось… основательности, что ли. Конечно, вообще рано об этом говорить. Глупо звучит, но как-то так. Не хочу рушить эти ощущения никакой стремительностью.

— Звучит лестно и честно, — тихо произнёс он.

— А честность ты ценишь.

— Точно. — Он кивнул. — Перейдём к домашнему заданию?

— Ты подготовился? — У Насти загорелись глаза.