Настя улыбнулась и чокнулась с его кружкой.

— И помощь!

— То есть моё имя будет фигурировать в списке благодарностей? — Он усмехнулся.

— Всенепременно!

— Попросим ещё по чашечке? — предложил Павел.

— Давай. — Она допила кофе. — Откроем отсчёт второго десятка.

Он сделал заказ.

— Вообще, вы, Павел, можете считаться соавтором. — Настя скрестила руки на груди. — Благодаря тебе, вчера буква компромисса обыгралась очень позитивно.

— Слушаю. — Он аккуратно сложил помятый листок.

К омпромиссное, с вариантами,

и по лужам ноги босы…

Давай же разными бантами

заплетём близняшкам косы!

— О-фи-геть! — Павел прожигал её взглядом. — Это второе из любимых для меня.

— А первое? — Она опустила руки на колени.

— Про «если бы», — он поставил одну ногу на пол. — Ты ждёшь от меня догадки, о чём эти строчки?

— Ты меня уже разбаловал. — Настя хитро прищурилась.

— Стремление. Хотя я бы предпочёл «выбор», но род же не мужской. Значит, стремление к выбору.

Настя улыбнулась, кратко, одними губами, и обхватила новую чашку ладонями, впитывая тепло нагретого фарфора. Павел накрыл рукой свою чашку, положив вторую на ребро рядом. Между их руками осталось сантиметра полтора. Казалось, что мельчайшие волоски распрямились в противоположную сторону, словно там был магнит. Кожу слегка покалывало, то ли из-за горячей кружки, то ли от близости рук. Внезапно стало до зуда желанно коснуться, вскользь, нечаянно-специально, не поднимая глаз, поймать разряд и после, наедине с собой, проживать мгновение заново. Наваждение. Обоих. Внешне же они продолжали сидеть неподвижно, боясь пошевелиться и нарушить хрупкое единение.

— Всё в порядке? — Оба вздрогнули от вопроса Таи.

— Да, всё хорошо, — ответила Настя, придвигая блюдце ближе к себе.

— Расскажу тебе одну историю. — Павел развернулся к ней всем корпусом. — Раз начали с того, как из ничего сделать нечто.

— Расскажи. — Настя, наоборот, придвинулась к краю столешницы и сложила сцепленные в замок пальцы под подбородком.

— У меня был одноклассник. Есть такие люди, которые сами ничего из себя не представляют. Им не хватает ни воображения, ни изобретательности, ни широты ума. Они тихие, но мотающие на ус и крайне продуманные в другом плане. Отличные прилипалы и исполнители чужого сценария, причём абсолютно серьёзно выдающие его за свой. Вот он из таких. Однако статус паразита ему жмёт и всё время тянет в дамки, только голову не переставишь. На том и горит, что делиться не умеет, а своей смекалки не хватает. Я его не распознал поначалу. Это сейчас, в свои тридцать три, таких вижу почти сразу. Мы с ним однажды встали в парный доклад. Он тему из предложенных выбрал, приготовил по ней основные общие моменты. И всё, его предел, дальше стена. Мне досталась инновационная часть — куда можно развить заданное направление. Я зацепился за стороннюю ветку и разработал её, считая на тот момент, что мы равноценно вносим вклад. Так этот умник сместил время нашей защиты — это я уже после выяснил — на пару выступлений раньше, подгадав, чтобы я сдавал просроченную лабораторную по другому предмету. Но я отстрелялся немного быстрее. Захожу в кабинет, а он уже финальные слайды комментирует. Такое тихушничество меня задело и заело. Я задал ему вопрос, и он сбился, раз не по написанному. Я сам на него ответил, пояснив смысл представленных схем. Оценку нам поставили на двоих. Я расквасил ему нос и сделал выводы на будущее. Не иметь ни дел, ни дружбы с такими людьми. Они реально пустые внутри. Чем даже пугают.

Павел смочил горло остатками кофе.