– Не надо… не надо, пожалуйста.

Бедуин поднял меня за шкирку и снова притянул к себе, поднимая мое лицо рукоятью хлыста, которым только что бил меня. А я всхлипывала, не открывая глаз и стараясь не разрыдаться от боли, от бессилия, от отчаянного ужаса, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

– Побег приравнивается к измене. Ты знаешь, КАК у нас казнят неверных женщин?

– Казни. – прохрипела я, не глядя на него и чувствуя, как жжет от ударов кожу на спине. – Лучше смерть, чем быть твоей вещью.

– Зачем так быстро казнить? – зло усмехаясь, словно его задели мои слова, и показывая мне свои ровные белые зубы. Жуткое чудовище в облике человека, возомнившее себя богом. – Это слишком скучно. Я уже говорил, что быструю смерть нужно заслужить. Я накажу тебя, Альшита. В этот раз. Накажу так, что ты навсегда запомнишь, что значит сбегать от хозяина.

Притянул к себе, поглаживая мою щеку жесткой кожей хлыста.

– Более того – ты не никогда не сможешь этого забыть!

Прорычал мне прямо в лицо, и мне показалось, что у меня задрожали даже кончики волос. Наверное, лучше бы шакалы разодрали мое тело на части.

8. ГЛАВА 8

ГЛАВА 8

Он приволок меня обратно в лагерь, снова швырнув поперек седла. Меня слегка подташнивало о мысли, какие раны остались на моей спине от его плетки. Я могла упасть в обморок, когда резалась ножом, и то слегка, а от понимания, что там остались свежие рубцы, у меня пекло в горле. Те места горели огнем, и я с ужасом думала о том, что нужно будет шевелиться и куда-то идти. В голове пульсировали его последние слова, и становилось все страшнее, я нисколько не сомневалась, что он сдержит свое слово, и меня ждет что-то жуткое в лагере. Но я даже представить не могла – что именно этот зверь для меня приготовил. Моей фантазии на это не хватало, и я не знаю, что лучше – уметь представлять или, как я, с ума сходить от неизвестности.

Спешившись, ибн Кадир стащил меня с лошади и швырнул на колени перед ожидавшими его воинами с Рифатом во главе. Лагеря уже и не было. Костры затушили и присыпали песком, лошади ожидали навьюченные. Люди ибн Кадира были готовы отправиться в путь и… и они ждали лишь нас. Как долго? Я не имела представления.

Едва взглянув на них, вздрогнула, когда прочла в их глазах жажду крови и яростную похоть… они все чего-то с предвкушением ждали. Аднан связал мне руки веревкой за спиной и толкнул меня за затылок вперед, едва я попыталась встать. Мне вдруг стало страшно, что меня закидают камнями, хотя я не видела поблизости ни одного.

Услышала шепот Рифата:

– Очень долго. Мы с утра готовы к отъезду. Люди голодны и злы на тебя, брат. Мы задержались еще на сутки. Отдай ее им на растерзание и…

– Я не помню, чтоб назначал тебя моим советником. Принеси тавро для лошадей и раскали его на огне.

Я смотрела на столпившихся вокруг меня мужчин и дрожала от страха и от наступившего холода. Адское место – днем палит солнце, а ночью может появиться иней на деревьях. Я в преисподней, на самом дне мира. Здесь нет людей, только животные, которым плевать на себе подобных, и они выживают за счет друг друга. Меня охватывало панической тоской, словно предчувствием. Больше всего я боялась, что он послушает Рифата и отдаст меня толпе. Лучше смерть. Лучше пытки и мучения, чем быть отданной на расправу десяткам голодных дикарей, которые разорвут меня на части. Я никогда после этого не оправлюсь. Я перережу себе горло, если он так поступит со мной. И мне все еще не верилось, что я не в затяжном кошмаре… не верилось, что где-то есть такие варвары, которые могут унижать человека и бросать на колени, тем более женщину. Но этот мир и не был вовсе миром – это какая-то чудовищная изнанка цивилизации. Я закричала ему в лицо по-русски: