– Я это делаю для тебя. Ты будешь сидеть в палатке, не высовываясь. Здесь женщины не разгуливают снаружи и ждут своего хозяина. Твоя безопасность зависит от твоего поведения. В мой шатер никто не посмеет войти и взять мое. А доверять тебе я не намерен, ты слишком строптивая.

– И что мне здесь делать?

– Можешь прибраться.

Сказал и громко рассмеялся, а мне захотелось вцепиться ему в лицо ногтями за то, что издевается, за то, что смотрит, как на ничтожество.

– Или поспи, тебе нужно отдохнуть перед дорогой. К ночи отправимся в путь, пыльная буря как раз полностью прекратится.

Пока он говорил, вошли два бедуина и унесли корыто. Потом я узнаю, что после меня и Аднана в нем будет мыться весь отряд.

Когда он скрылся за пологом палатки, я с облегчением выдохнула и прижала руки к пылающим щекам. Меня всю трясло от понимания, что это могло произойти прямо сейчас, и никто и ничто не остановило бы это животное. Возможно, потом он бы вышвырнул меня в пески на съедение шакалам, потому что я бы умерла от боли и ужаса. Чем больше думала о том, что меня ждет, тем страшнее мне становилось. Приходило понимание, что, скорее всего, я никогда не смогу от него сбежать. Я мечтала и думала только об одном, что мои родные ищут меня, особенно Лиза, она очень умная, пробивная. Она точно не сидит сложа руки. Когда стих вдали топот копыт, я легла на тюфяк и прикрыла глаза, мне даже удалось задремать, и во сне я увидела, как над барханами летят вертолеты спецподразделения, и они ищут меня, а я бегу по пескам и размахиваю им обеими руками и кричу… кричу, что я здесь. Но мне не дают бежать, меня тянут назад за ошейник, и я хриплю от удушья.

Открыв глаза я, и правда, задыхалась, потому что меня тянули за веревку. Бедуин в такой же белой джалабее, как у ибн Кадира. Он расхохотался, когда я схватилась обеими руками за петлю.

– Какая упрямая кобылка, тебя еще не успели объездить? Аднан не покатался на тебе сегодня ночью?

Он хотя и был широким в плечах и чуть полноватым, но в отличие от Аднана, не казался мощным и огромным. Его глаза чуть навыкате смотрели на меня с нескрываемой похотью, и мясистые губы двигались сами по себе, в уголках рта собралась слюна.

– Уходи, – сказала по-арабски, и он оскалился, с каким-то неестественным удовольствиям дергая меня к себе все сильнее так, что я упала на колени и была вынуждена проползти вперед.

– Надо попробовать покататься на тебе осторожно и незаметно, пока хозяина нет…. хотя раньше он всегда отдавал нам своих кобылок.

Приподнял джалабею спереди и принялся развязывать одной рукой шнурок, а второй наматывать на руку веревку, заставляя меня задыхаться и продолжать ползти, хватаясь за шкуры, чтобы удержаться.

– Хочу трахнуть русскую шармуту. Давно у меня не было белобрысых шлюшек. Чистеньких, нежных, сочных. Я бы отодрал тебя во все твои дырки. Уверен, ты тугая и маленькая везде.

Я набрала в легкие побольше воздуха. Если заору, может, кто-то придет мне на помощь, хотя вряд ли они посмеют войти сюда. Но ведь этот посмел? Может, он приближенный моего хозяина и ему можно. Скорее всего, именно так и есть.

Он дернул меня вверх за петлю, заставляя встать на ноги и впиться в веревку пальцами, чтобы не задохнуться.

– Он тебя вымыл для себя. Как ты сладко пахнешь.

Огромная лапа потянула на мне мокрую накидку, задирая ее вверх, но я впилась в нее пальцами, не давая себя раздеть.

– Снимай тряпки и становись на четвереньки, сучка. Я буду тебя трахать – великий и могучий Максуд ибн Назар отымеет маленькую русскую шлюшку.