— Есть разница между риском и глупостью, — отозвался тот с тенью раздражения в голосе. — Впрочем, вы правы. С моей стороны некрасиво оставлять вас пить в одиночестве.

Он сделал большой глоток. Затем раскрыл меню.

— Вы уже бывали здесь, не так ли, эра Муар. Чего бы вам хотелось?

— Целиком положусь на ваш вкус.

Было занятно наблюдать, как он делал заказ. Мясные закуски вместо салатов и супов, дорогие фирменные блюда. Официант удалился, и ди Ронн с усмешкой взглянул на Эльгу:

— Я прошёл проверку?

— Узнаю, когда попробую, — ответила она.

А для себя заключила: он не беден, не жаден и не прочь пустить пыль в глаза — как это свойственно мужчинам.

Эльга с любопытством рассматривала своего визави, оценивая, как он изменился за десять лет. Возмужал, это сразу бросалось в глаза. Стал крупнее, плотнее, его запястья больше не казались узкими, черты лица сделались резче и твёрже. Сильный, уверенный в себе мужчина.

— Вы так смотрите, будто решаете, запечь меня на вертеле или порубить на куски и зажарить с чесноком и перцем, — заметил он.

— В коньячном соусе, — добавила Эльга. — Думаю, вам пойдёт.

Только его глаза остались прежними — цвета утренней дымки, но блеск их отдавал холодком.

— Откуда у вас этот шрам? — она дотронулась до своего виска.

— Шрам? Обычно женщины замечают его только в постели. Он же совсем маленький.

Эльга не мигая смотрела ди Ронну в глаза, и его ухмылка увяла.

— Простите мою вольность, эра Муар. Но ваш интерес удивителен... Впрочем, тут нет секрета. Я был на Смайе перед самым закрытием Врат. Тогда случился сбой, если помните…

— Кто же не помнит, — пробормотала Эльга.

— Наша группа помогла восстановить структуру прагмы и вернуть резонанс в управляемый диапазон. Но страль-поток оставался недостаточно устойчивым. Мы покидали Смайю последними. На выходе произошла лёгкая флуктуация, и нас с однокурсником буквально выбросило наружу. Он сломал ногу, я немного разбил голову и получил пару ушибов. Это, — он указал на шрам, — память о том происшествии.

— Вот как, — тихо произнесла Эльга.

А ведь ей приходило на ум, что полуисправные Врата могли подвести. Когда сообщение между Смайей и Сторрой восстановилось, а Рик не дал о себе знать, она первым делом наведалась в библиотеку — просмотреть сторрианские газеты. Из Гристада прислали подшивки за все четыре года, что Врата оставались закрытыми. Нигде не было упоминания о несчастных случаях при эвакуации граждан Старшей планеты. Возможно, нетяжёлые травмы пары студентов не стоили внимания прессы…

— Спасибо, что согласились дать мне шанс, эра Муар, — сказал ди Ронн.

Проникновенные нотки в его голосе заставили Эльгу иронично прищуриться.

— А если бы не согласилась?

— Я снова прислал бы вам розы.

— И стихи?

— Вам не понравилось?

— Отчего же… Но я удивлена, что вы знакомы со смайянской поэзией.

— Шутите? Ренальдом Кальбе у нас зачитываются все, от гимназистов до почтенных старцев. Правда, интеллектуалы предпочитают Янга, но на мой вкус, его философские умствования скучны. У Кальбе больше жизни. В своей «Муке сердца» он выразил мои чувства куда полнее, чем смог бы я сам.

— Что ж, эр ди Ронн, — произнесла Эльга. — Это было красивое извинение. Вы очень расчётливый поклонник.

— Расчётливый? Да рядом с вами я чувствую себя импульсивным подростком!

— О нет, импульсивные подростки ведут себя иначе, — Эльга опустила ресницы, пряча выражение глаз. — Вы же циник, эр ди Ронн.

— Скорее, человек, который не скрывает своих желаний, — он бросил на Эльгу красноречивый взгляд. — Но я не хотел вас обидеть. Я просто... ошибся, приняв видимость за суть. Прошу вас, подумайте: возможно, и вы ошибаетесь на мой счёт. Давайте оставим то маленькое недоразумение в прошлом.