– Мне так жаль. Вы не заслужили подобного отношения, – она вздохнула и неохотно продолжила. – Эти капли препятствуют зачатию, а в больших количествах способны даже убить еще не рожденное дитя.

Ле Дуон сжал зубы, чтобы не выругаться. Даже тогда, когда он чуть не умер от ран в столкновении с разбойниками, не чувствовал себя так плохо. Легкие будто разом лишились воздуха, а ноги потеряли опору. Командир тяжело опустился на скамью рядом с Делемией и закрыл лицо руками. Она пыталась его успокоить, шептала что-то в утешение, обняв за плечи, гладила по спине, но все было тщетно. Мужчина резко встал и бросился вон. Женщина призывала его одуматься, остановиться, но он будто не слышал ее. Выскочил во двор, сам оседлал гнедого коня и пустил его вскачь, стремясь как можно скорее покинуть дворец наместника. Командир испугался, что смог бы ударить Нелию, окажись она сейчас рядом.

***

Он все гнал и гнал коня вперед, не разбирая дороги. Потерял счет времени, успев уехать довольно далеко не только от дворца, но и покинув столицу княжества. Остановился, лишь достигнув таверны в каком-то небольшом городке. Мальчишка, дежуривший у входа, принял поводья и обещал позаботиться о животном, получив в награду мелкую монету.

В таверне было жарко, душно. Запахи еды, напитков и человеческих тел смешались в один невообразимый аромат. Берелон почти пожалел, что приехал сюда. Не видел свободных мест и сам не понимал, зачем оказался здесь: вряд ли смог бы хоть что-то съесть, несмотря на голод, а вино или эль он не пил, предпочитая им обычную воду. Вдруг кто-то окликнул его:

– Эй, друг, садись рядом. У меня сегодня есть повод напиться, так что я угощаю.

Огромный бородатый мужчина, похожий на медведя, помахал ему рукой, вновь привлекая к себе внимание. Судя по красному лицу и заплывшим глазам, свой повод он использовал уже не первый день. Берелон сел напротив и тут же получил кружку эля.

– Пей, друг, станет легче, – прозвучал густой бас незнакомца.

– Нет, – ответил командир. – Ничто не поможет мне.

Его собеседник понимающе хмыкнул, пододвинул к гостю напиток и добавил:

– Баба изменила? Все зло от них, змеюк! Ты им всю душу, а они плюют туда. Проклятое племя. Ты пей, пей! Хоть на какое-то время забудешься. А протрезвеешь, снова приходи.

Берелон нехотя сделал глоток, затем другой. С каждым последующим образ Нелии тускнел, а боль от ее предательства становилась все слабее. Эль, а после вино развязало ему язык. Так много о себе он никогда не говорил. Слово за слово, не заметил, как рассказал обо всем новому знакомому. Тот признался, что тоже пережил предательство: на днях застал жену с сыном приятеля. Мужчины еще долго говорили, сетуя на несправедливость жизни, слишком хорошо понимая друг друга. Даже не зная имен, к концу вечера уверились, что стали лучшими друзьями, хотя в глубине души понимали, что с трудом могли продолжить общаться после всех откровений.

Берелон плохо помнил, что было дальше. Он проснулся поздним утром в незнакомой комнате на узкой постели. Ощутил сильнейшую головную боль и сухость во рту. Зарекся пить что-либо крепче травяных настоев своей матери, мечтал о кружке холодной воды. Потянулся и только теперь понял, что был не один. Приподняв край тонкого покрывала, увидел спящую девушку, а на полу заметил сваленные в кучу вещи – свои и чужие. Мужчина застонал, несколько раз моргнул, надеясь, что это лишь сон. Боги не вняли его молитвам, иллюзия никуда не делась, только перевернулась и устроилась у него на груди, не думая просыпаться или исчезать.