Он отпустил ее руку и стремительно покинул комнату, не простившись, ни разу не обернувшись. Нелия с невозмутимым видом вернулась к обсуждению торговых соглашений с ле Сано. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, хотя душа словно окаменела, а сердце скорбело, признавая правоту жестоких слов. Она уже успела пожалеть о том, что так холодно встретила Лагарда, больше заботясь о мнении окружающих, чем о собственных желаниях. Хотелось кричать от беспомощности и несправедливости, от необходимости следовать множеству условностей, которые только усложняли жизнь.

Девушка так глубоко ушла в себя, что не сразу заметила, как присутствующие перешли в сад и расположились там на ажурных деревянных скамьях, застеленных коврами. На низких столиках были расставлены прохладительные напитки и фрукты – ужин в Палане затягивался. Наместник, Берелон и еще несколько мужчин вели неспешную беседу. Рядом с Нелией оказалась красивая высокая женщина лет двадцати пяти, которая тут же попыталась завязать разговор.

– Попробуйте этот щербет. Так хорошо его готовят только здесь, в столице, – начала она осторожно, но не сдержала нетерпение. – А вы, как я вижу, довольно хорошо знакомы с господином ле Норте.

– С кем имею честь говорить? – спросила Нелия, придав лицу безразлично-высокомерное выражение.

– Мы не представлены, простите. Делемия, вдова командира ал Санто. А вы Маринелия ле Дуон, знаю, знаю! Я так много слышала о вас! Мы все ждали вас и вашего супруга.

– Примите мои соболезнования по поводу гибели вашего мужа, – ответила Нелия, постаравшись перевести тему разговора.

Собеседница сразу не понравилась ей и попыткой привлечь к себе внимание Лагарда ранее, и навязчивым поведением сейчас. Девушка безошибочно угадала в ней придворную сплетницу, с которой следовало быть крайне осторожной в словах и даже взглядах. В присутствии ей подобных нельзя сказать лишнего, чтобы не дать пищу новым пересудам, но и молчать нельзя, дабы не настроить их против себя.

– Ах, оставьте! Мы с вами обе пониманием, что смерть престарелого супруга скорее избавление, чем утрата.

Женщина засмеялась, видимо, посчитав свои слова удачной шуткой, но все же прикрылась огромным веером из птичьих перьев, пытаясь соблюсти приличия. Успокоившись, продолжила задавать вопросы.

– Так откуда вы знаете Лагарда?

Слишком личное для постороннего человека обращение не укрылось от внимания Нелии, но она предпочла не заострять внимание на этом, лишь ответила:

– Если вы так много слышали обо мне, то должны знать, что командир служил под началом моего отца, князя Бартлада Эйгенгарда.

– Ах, как я могла об этом не подумать? О вас говорят все дамы Палана: любовь, побег, тайный брак с возлюбленным – это так романтично и так не похоже на особ княжеской крови. Я восхищаюсь вами! Хотела бы я поступить также, но увы… Мой возлюбленный оставил двор и неизвестно, когда сможет вернуться, учитывая разразившийся скандал.

Женщина вздохнула, кончиком кружевного платка вытерла несуществующие слезы и, не дождавшись вопроса от собеседницы, продолжила:

– Вы слышали об этом? Пожалуй, да, но я все равно поведаю вам эту печальную историю. Справа от вас сидит мужчина с носом, похожим на птичий клюв. Посмотрите, только осторожно. Это торговый советник, а серая мышь рядом с ним его супруга.

Нелия нехотя обернулась, чтобы заметить скромно одетую молодую женщину и очень худого мужчину с нездоровым цветом лица. Меньше всего на свете ей хотелось слушать Делемию, но та не замолкала ни на минуту, а покинуть ужин до разрешения наместника никто из гостей не мог. Девушка попыталась изобразить заинтересованность, но ей не пришлось притворяться, когда разговор коснулся важного для нее человека.