— Вы преподали мне урок стойкости, — отвечаю я Маргарет. — Надеюсь, смогу учиться у вас и впредь.

Она осторожно улыбается, и улыбка ее смягчает. На мгновение она вдруг стала очень похожа на Генри, невольно напомнив мне, что они кузены. Могу ли я назвать ее кузиной? Наверное, лучше с такими заявлениями повременить.

— На самом деле, леди Ричмонд, я искала вас, — говорит Маргарет.

Сказать, что я удивлена — не сказать ничего. Я была уверена, что после «заминки» в зале королевы Маргарет скорее предпочтет умереть от одиночества, чем провести хоть минуту со мной, не то что намерено искать меня.

— Чем я могу быть вам полезна? — спрашиваю я, стараясь скрыть свое радостное волнение.

Маргарет пристально смотрит мне в глаза.

— Ваш дядя.

— Мой дядя?

— Да, ваш дядя.

— А который из… — начинаю я и осекаюсь.

Кажется, я догадываюсь, кого она имеет в виду. Маргарет понимает, что я понимаю.

— Мне нужно, чтобы вы рассказали мне всё, что вам известно о вашем дяде.

Я пока не сильна в придворных интригах и не понимаю, стоит ли мне идти у нее на поводу. Но ее взгляд, весь ее образ говорит о том, что она не просто просит — она почти приказывает. И я понимаю, что мне не хочется терять ее расположение.

— Я с радостью помогу вам, леди Дуглас, — говорю я.

— Можно просто Маргарет, — улыбается она.

Надеюсь, я об этом не пожалею.

*

— Итак, ты теперь дружишь с королевской племянницей?

Шелти идет впереди и не смотрит на меня. Королева заболела — новая беременность плохо на ней сказывается, — и мы идем в ее покои, чтобы ее развлечь. Мы поднимаемся по винтовой лестнице, и я упираюсь лицом прямо в бежевые юбки подруги. Кажется, по протоколу так быть не должно, но я уже устала перебирать в голове все эти правила.

— Маргарет недавно вернулась ко двору, — говорю я. — Мы просто обсудили последние события.

— О, уже Маргарет? А ты не промах. Скоро начнешь называть ее Мэгет, как король.

Шелти раздражена, и меня это неприятно удивляет.

— И с каких пор ты стала экспертом по придворным сплетням? — продолжает она.

Я пока не собираюсь говорить Шелти об истинной причине интереса Маргарет ко мне, но ее пренебрежительный тон мне не нравится. Как будто я настолько скучная, что не могу быть никому интересна просто сама по себе.

— Шелт, мне хватило выходки твоей сестры, давай хотя бы мы не будем ругаться. Да и что тебя не устраивает? Мне нравится Маргарет.

— А мне нет. Слишком высокомерная. Холодная. Думает, что она лучше других.

В этом есть доля правды.

Мы поднимаемся и подходим к двери. Прежде, чем ее открыть, Шелти резко поворачивается ко мне.

— Ты рассказывала ей свои секреты?

— Чего? Нет у меня секретов.

— А мои?

Меня начинает утомлять этот разговор.

— Ничего я ей про тебя не рассказывала.

— Тогда откуда она знает обо мне и Гарри?

А вот это уже за гранью.

— Я понятия не имею, Шелт! Даже я ничего не знаю о тебе и Гарри! Я тебя видела с Клером, он-то куда делся? Кажется, ты со мной поделиться не успела, зато обвинить меня в чем-то — это пожалуйста.

Шелти замолкает и смотрит на меня с подозрительным прищуром. Затем ее глаза широко распахиваются, и она смеется.

— Прости, я же тебе и правда не сказала.

— Не сказала чего?

— Что Гарри талантлив не только в поэзии.

— Всё, ни слова больше, — я зажмуриваюсь. — Не хочу знать, что ты вытворяла с моим братом.

Подруга порывисто обнимает меня. Вражда забыта.

— А что насчет тебя? Когда ты уже сблизишься с Фицроем? — в Шелти проснулась ее обычная игривость.

А я почувствовала, что краснею.

— Когда король разрешит.

— Тебе нужно брать дело в свои руки! В конце концов, если ты забеременеешь, не убьет же он мать своего внука!