— И всё-таки риск велик, — высказал мнение нахмурившийся Эктиарн. — Погоди спорить! Я даже не о том, подчинится Чаша девушке или нет. А о том, что ренегаты считают, будто подчинится. И с этой точки зрения Трейе безопаснее остаться здесь.
— Рад, что хоть кто-то со мной согласен, — вставил Наблюдатель. — Страж, я могу поклясться: у меня нет корыстных интересов. Я всего лишь хочу благополучия миру и детям создателей.
— Мне не нужны клятвы, — Гарм с опасной неторопливостью поднялся из кресла, и я увидела, что глаза его — чёрные, беззрачковые провалы. — И самое безопасное место для моей жены — рядом со мной.
— А если ренегаты всё-таки её захватят? — Эктиарн бесстрашно смотрел на друга и командира снизу вверх.
— Тогда, — усмешка Гарма больше походила на оскал, — они пожалеют о том, что вообще появились на свет. На Золотых Полях мои предки так щедро лили кровь Прежних, что камни под песками Проклятой пустыни до сих пор серебристые. Неужели ты думаешь, будто ренегаты сумеют всерьёз мне противостоять?
— Нет, мы так не думаем.
Не знаю, какое наитие подтолкнуло меня так сказать. Только я сказала, и встала, и, шагнув к мужу, обвила его руками за пояс. Заглянула в лицо, в чертах которого явственно проглядывала боевая форма, и повторила:
— Мы так не думаем. Только мне всё равно лучше остаться — врагам нужно мешать, а не помогать.
Мы замерли, глядя друг на друга, и всё вокруг тоже замерло, даже самоё время. И постепенно тьма из глаз Гарма ушла, как уходит ночь в преддверии дня.
— Хорошо, пташка, — почти отчаянным жестом муж обнял меня в ответ. — Если таков твой выбор, ты останешься.

16. Глава 16

— Мы будем посылать вестниц, — тихо пообещал тоже поднявшийся Флегетон.
— И ждать ответы, — с намёком к Наблюдателю добавил Эктиарн.
— Не беспокойтесь, — заверил наш хозяин. — Я буду следить, чтобы послания могли беспрепятственно попадать в Обитель.
— Есть ещё что-то, что мы должны знать? — глухо уточнил Гарм.
Наблюдатель честно задумался и ответил:
— Кажется, нет.
— Тогда, — чувствовалось, что Гарму тяжело это произносить, — не стоит медлить.
И хотя я оставалась по собственной воле, пальцы мои крепче вцепились в спину мужа, противясь неизбежному. Всего на удар сердца Гарм ещё сильнее прижал меня к себе — и отпустил. Обвёл глазами остальных и веско сообщил:
— Я отправляюсь первым, своим ходом. Ждать меня не нужно, найду вас сам. Наблюдатель, через Путь можно провести найтмаров?
Наш хозяин едва заметно пожал плечами.
— Если владеющий Даром убедит их войти в круг.
— Убедит, — уверенно отозвался Эктиарн. — Встречаемся в Литосе где обычно?
— Да, — Гарм взял меня за руку и переплёл наши пальцы. — Что же, идёмте собираться.


Стоило нам выйти из чудесного сада, как показывавшее истинный вид волшебство исчезло, вернув нам облик ничем не примечательных путников. Из литосской комнаты были спущены седельные сумки — все, кроме моей, — и мы вышли из башни. Теперь уже во двор, по которому бродили найтмары, лениво пощипывая пробивавшуюся между камней траву. Судя по виду животных, они тоже неплохо отдохнули.
— Держите их, чтобы не испугались, — распорядился Гарм и обернулся ко мне.


Я так этого не хотела, что наше прощание запомнилось мне вспышками, фрагментами.
Объятие.
«Не скучай, пташка».
Долгий, горчащий поцелуй, горячая влага на щеках.
Срывающееся «Я буду ждать» — и пустота, оттого что он разжал руки.
Испуганное конское ржание, грозный и прекрасный дракон на серых камнях двора. Метнувшийся к нему смирр и короткий приказ: «К хозяйке!». Взмах пламенеющих крыльев, снизу вверх рассёкшая тучи огненная вспышка — и пустота. Тоскливая пустота разлуки.