— Мне не нравится, что королева послала Гончих.
— Да, — согласился Эктиарн. — Тем более так много — словно не за ангелкой.
— Кликуша, — пробормотала Трейя, и Гарм обеспокоенно наклонился к ней: — Что?
— Кликуша, — девушка с трудом разлепила веки и посмотрела на него мутным взглядом. — Когда мы въезжали в столицу, возле особняка. — Расказчице не хватило воздуха, отчего пришлось сделать паузу. — К нам бросилась странная женщина. «Смерть за пазухой и клеймо монстра на запястье» — так она сказала обо мне. А Рес, — снова запинка, чтобы собраться с силами, — потом говорил, что у неё были подозрительные крылья.
У Гарма закаменели желваки. Если ренегатам известно, кто он и что Трейя его жена…
— Очень, очень плохо, — резюмировал Эктиарн, и Флегетон бросил на них полный тревоги взгляд: — Откуда они могли узнать?
— Хороший вопрос.
Как же жаль, что метаморфы при всех своих способностях не умели раздваиваться! Тогда бы одна часть Гарма увезла Трейю далеко-далеко, где ни Гончие, ни ренегаты, ни захватчики-Прежние не сумели бы найти девушку. А вторая без промедления вернулась в столицу, поскольку, как ни крути, а герцог там сейчас один, и оперативно вытаскивать его из пыточных Обсидианового дворца некому.

Найтмар Флегетона вдруг замедлил бег, будто в сомнении.
— Что случилось?
— Не пойму, — Следопыт привстал на стременах. — Внутреннее ощущение говорит, что мы почти на месте, но я не вижу ничего похожего на убежище.
— Ты не мог обмануться? — для порядка уточнил Гарм.
— Разумеется, нет! — Флегетон по-настоящему оскорбился. — Ощущение очень ровное и отчётливое, и потом, обмануть Следопыта невозможно.
— Было, — вполголоса добавил Эктиарн и поспешил продолжить: — Не сердись, только с этими ренегатами в последнее время сюрприз за сюрпризом.
До напряжённого слуха Гарма донёсся неприятно знакомый вой, отчего следующая фраза вышла по обидному резкой:
— Раз невозможно обмануть, веди. Время поджимает.
Тоже расслышавший Гончих Флегетон побледнел и, отрывисто кивнув, дал найтмару шпоры.

Тёмные холмы становились всё сглаженней, голоса преследователей — громче, а укрытие никак не появлялось. И тогда Гарм наконец принял решение.
— Тиа, возьми пташку.
— Зачем? — жавшаяся к его груди Трейя испуганно вскинула взгляд.
— Так, на всякий случай, — Гарм легонько поцеловал девушку в нос. — Не бойся, всё будет в порядке.
Они остановили скакунов, и драгоценная ноша была бережно передана с одной конской спины на другую.
— Тони, нам очень нужно убежище, — только взяв Трейю на руки, Эктиарн осознал, насколько она плоха.
— Я понимаю, — Флегетон был не на шутку растерян и расстроен. — Оно где-то рядом, мы словно ходим вокруг да около… Точно! — он с силой хлопнул себя по лбу и торопливо полез в седельную сумку, бормоча: — Как можно быть таким идиотом?!

Вынутый из сумки прозрачный гранёный флакончик был на три четверти полон мерцающей серебристой жидкости. Следопыт зубами вытащил из него пробку и, широко размахнувшись, выплеснул жидкость перед собой:
— Скрытое, покажись!
На несколько ударов сердца серебряные капли зависли в воздухе бусинами литосского полога, а потом налетевший ветер смахнул их в сторону, открыв…
— Башня?!
Белоснежная, изящная, окружённая высоким поясом крепостной стены, она почти доставала острым шпилем до самых туч. В ней не было чего-то пугающего, но у Гарма всё равно поднялись волоски на загривке. Из такого камня строили захватчики, а метаморфу искать защиты у Прежних — занятие не самое умное.
Вот только был ли у него выбор, если с каждым мигом промедления вой Гончих становился всё громче?