Мужчины переглянулись, и Гарм, вскользь заметив:
— Я ведь говорил, она быстро восстановится — ангелка же, — продолжил уже ответами на мои вопросы. — План у нас — как можно быстрее вывезти тебя из Нигредо. Сама понимаешь, с твоими крыльями здесь особо не спрячешься, а побег из королевской тюрьмы усугубил всё, что мог усугубить.
— А как же Рес? — немедленно встревожилась я. — Ему за мой побег...
—...ничего не будет, — закончил Эктиарн. — Официально вы по-прежнему не женаты.
Я с облегчением выдохнула, а Гарм несколько недовольно произнёс:
— За герцога в принципе стоит волноваться в последнюю очередь. Аспида не настолько глупа, чтобы отправлять в немилость талантливого полководца, когда впереди маячит очередной виток войны.
Я невольно сжала ткань укрывавшего меня плаща:
— Новая война? Из-за похищения Чаши? Или того, что в этом обвинили меня?
— Из-за последнего, — хмуро ответил Эктиарн. — «Партия войны» старается представить историю, как вероломство Альбедо. Герцог им противостоит как может, но последнее слово всегда за королевой.
— И мало кто сомневается, каким оно будет, — пессимистично закончил Флегетон.
Новая война. Столько усилий, столько преодолённых трудностей — и всё напрасно.
— Миу, — смирр, которого я прижимала к груди, как игрушку, потянулся вверх и лизнул меня в щёку шершавым язычком.
— А потом меня упрекают, что это я расстраиваю пташку, — проворчал Гарм.
Флегетон виновато сник, а метаморф пересел ко мне и жестом ободрения сжал плечо:
— Эй, выше нос. Герцог делает всё возможное, чтобы быстрее найти артефакт и его похитителей, и убрать повод для конфликта с Альбедо. А в идеале — привлечь внимание королевы к реальной опасности.
— Ренегатам? — в нос спросила я.
Гарм кивнул и добавил:
— Вот почему очень важно, чтобы ты рассказала про это кольцо. Всё, до мельчайших подробностей.
Я немного помолчала, собираясь с мыслями, и заговорила. О том, как отец подарил мне его перед отъездом с напутствием никогда не снимать, чтобы он мог знать, в порядке ли я. Как Ирин — здесь мне пришлось сделать над собой усилие — сболтнул, что именно благодаря кольцу знал, где нас искать. О своей догадке, что свойства артефакта моему бывшему жениху открыл канцлер Эль. И о том, как сняла кольцо в Блуждающем оазисе — и забыла. А потом увидела его уже в камере для допросов.


Спутники слушали, не перебивая, а когда рассказ был окончен, над лагерем ещё какое-то время висела тишина.
— Канцлер Альбедо, — первым нарушил её Эктиарн. — Плохо, если так.
— Пока не посмотрим на его крылья, не узнаем, — хмуро отозвался Гарм. — Но какие же ловкачи! Пробраться даже к ангелам...
— Погодите! — до меня дошло, на что они намекали. — Канцлер не может быть ренегатом! Он старый друг моего отца, это просто невозможно!
— Возможно или нет, покажут его крылья, девушка, — наставительно заметил Эктиарн.
Я собиралась упрямо возразить, но тут доселе молчавший Флегетон вдруг вскинулся:
— Вы слышите?
— Что? — хотя я ничего не слышала, страх провёл у меня вдоль спины ледяной ладонью.
Коротко и зло заржали найтмары, и мужчины, как один, вскочили на ноги. Блеснула сталь мечей, и пока я, испуганная и ничего не понимающая, спешно выбиралась из спальника, перешедший в боевую форму смирр встал рядом, беззвучно скаля острые зубы.
Точно так же, как оскалился Гарм, разобрав причину тревоги:
— Гончие Прежних!
И шагнул вперёд, одновременно приказывая:
— Все на холм, быстро! Это противники не для вас.

8. Глава 8

— И не для тебя! — Эктиарн успел поймать его за локоть, не позволив перемахнуть через кусты. — Их не меньше дюжины — в одиночку даже ты не справишься, особенно в этой форме и после Прямого Пути. А ведь за Гончими едут охотники!