Хогер поиграл перед зеркалом мышцами и расправил плечи. Потом порепетировал улыбки, примеряя одно выражение лица за другим: «милый парень», «суровый красавчик», «соблазнительный сердцеед», «недоступная звезда»… Все они выглядели гармонично. В каждой роли Хогер был искренен. По крайней мере правдоподобен.

Ему хотелось верить.

И восхищаться.

Налюбовавшись собой, он устремился к ширме в углу, демонстрируя подтянутые ягодицы.

Я сделала над собой усилие и зажмурила глаза. И прикрыла их руками для надёжности.

Когда открыла, рядом со мной было обычное зеркало, в котором отражалась я и моя собственная ванная комната.

Я быстро всё с себя смыла, укуталась в полотенце и, пригибаясь, прошмыгнула в комнату.

Грейс

Я рухнула на кровать, закрывая лицо ладонями.

Какой стыд!

Я подсматривала за мужчиной!

Он был без ничего!

Правда, с тем же успехом он мог подглядывать за мной, гадкий извращенец!

Но теперь я буду наготове. Никакого света в ванной, когда я там в интимном виде.

И в уборную буду на ощупь ходить!

Всё.

Берём себя в руки!

Я села ровно. Расправила плечи (сразу вспомнив вид по ту сторону горизонтального «зеркала»). Выдохнула.

Ничего же страшного не произошло? Ну подумаешь, увидела работодателя без одежды. Его в таком виде тысячи людей на календаре видели. И никого это не смущает.

Нужно заняться волосами, пока они не высохли.

Цветочный аромат от них был бесподобным. Расслабляющим.

Самое то, что мне сейчас нужно.

Я вынула из ридикюля зачарованный деревянный гребень и принялась распутывать пряди.

За стенкой послышались стоны.

Сначала я испугалась.

А потом осознала, что стонали не от боли, а от наслаждения.

На будущее нужно запомнить: не принимать ванну, когда у Хогера гостьи. Чтобы в любой момент иметь возможность сбежать.

Как же противно!

За стеной раздался новый женский стон, но вопреки ожиданиям мой организм решил отреагировать на него… странно.

Отчего-то грудь налилась и стала такой чувствительной, что касание пушистого полотенца стало для неё невыносимо.

Я распахнула его. Но легче не стало. Напротив. Заострившиеся розовые кончики беспокойно ныли. Я накрыла их ладонями, и между ног сладко свело.

Это было так непристойно…

Но так волнующе, что я сжала бёдра.

Барышня за стеной застонала в голос, и меня обдало новой волной тревожного желания… чего-то непонятного. Между ног повлажнело и потеплело.

Я испугалась, не испачкала ли полотенце, и провела пальцами там. Между складочками.

Там было скользко. И очень чувствительно.

Я свела колени. Внизу живота что-то ёкнуло, посылая волну наслаждения по телу. Я коснулась пальцами ноющей груди, и меня снова накрыло неясной жаждой. Я сдавила их. Между ног сладостно тянуло. Рот приоткрылся, и я с трудом удержалась, чтобы не поддаться примеру бесстыдницы за стеной.

Раздался ещё один стон.

Другим женским голосом.

Бесстыдниц.

О Ливва! Как низко я пала!

Однако удержаться от всеохватывающей жажды не могла. Я поддалась ей, открываясь распутным порывам, всё глубже окунаясь в омут грязных ощущений.

Грязных, но сладких.

Упоительных…

Подчиняющих…

А-а-а-а!

Я тихо простонала в подушку, когда ливень эйфории омыл меня сверху донизу. Или снизу доверху. До звёздочек в глазах!

Я тяжело дышала, вульгарно развалившись поверх спутанного полотенца.

Между ног было влажно и некомфортно.

Нужно вернуться в ванную.

Я отключила свет и забралась под струю воды.

«Зеркало» вспыхнуло видом соседней комнаты. Хихикая, в неё ввалилась обнажённая троица: Хогер и две девушки-блондинки. Я присела и выключила воду. И только потом вспомнила, что меня не видно и не слышно.