Я сделала вид, что внимательно читаю текст, но на деле от волнения лишь для виду скользила взглядом по строкам. На последней странице нужно было расписаться. Подпись Хогера уже стояла. Мэтью Донован скрепил договор как доверенное лицо музыканта. После того как я проделала то же самое со вторым экземпляром, он подсунул мне третий.

– А третий зачем?

– Он будет храниться в сейфе у нашего стряпчего, – сообщил господин Донован. – Это же написано в договоре.

– Я не о том, где он будет храниться. Меня интересует «зачем»? – Я сделала вид, что именно это и предполагалось с самого начала.

– В качестве гарантии, что с ним не произойдёт никакой несчастный случай. – Концертный директор господина Хогера обстукивал два своих экземпляра о стол. – Жду вас через два часа с вещами.

Не знаю, что меня потрясло больше: «с вещами» или «через два часа». Но вопрос я задала о другом:

– А зачем?

– Как «зачем»? Вы будете проживать здесь. Вы же личный секретарь! Можете потребоваться в любой момент. Ваша должность предполагает занятость 24/7.

Директор смотрел на меня с вызовом.

Не знаю, чего он от меня ждал. Что я буду возмущаться? Тем, что мне предстоит жить двадцать четыре часа семь дней в неделю в достойных условиях? Если я здесь буду проживать, то меня и кормить будут?

Даже не знаю, как смогу пережить такое страшное издевательство!

– За проживание здесь с меня будут удерживаться деньги? – сухо поинтересовалась я, готовясь торговаться.

– Нет, это входит в условия договора.

– Поняла. Теперь к вопросу об одежде…

Это был очень болезненный вопрос. Одеться мне было не только не во что, но и не на что.

– Вы должны будете носить форменную одежду, – отчеканил Донован.

Вот это повезло так повезло!

– Я готова следовать требованиям работодателя, – проговорила я так, будто это было величайшим одолжением с моей стороны. – Если вопрос об одежде не стоит, то, конечно, собраться будет гораздо легче. Я могу идти?

– Потрудитесь не опаздывать.

– Сделаю всё, что в моих силах!

Выйдя за калитку, я приоткрыла ридикюль и заглянула в договор.

Нет, чернила не растаяли. Это всё мне не привиделось. Отныне я – личный секретарь Криса Хогера!

Стоило огромного труда удержаться и не запрыгать от восторга, как школьница.

Теперь не было необходимости беречь каждую монетку, зато нужно успеть к назначенному времени. Поэтому я наняла сани и с ветерком (давно забытые ощущения!) домчала до своего непритязательного дома.

Возница глянул на меня неодобрительно. И вдвойне неодобрительно, когда я попросила обождать. Где я буду искать в нашем районе сани? Тем более такие, в каких нестыдно приехать в приличные кварталы. Поднялась к себе и быстро покидала необходимое в чемодан – тот самый, с которым когда-то уезжала из родного дома.

Вещей у меня практически не прибавилось. Разве что место любимых книжек теперь занимали инструменты артефактора. По пути на первый этаж я заглянула к консьержке и предупредила, что уезжаю по делам. На две недели. Отказываться от комнаты я не собиралась. Более того, с первой же выплаты намеревалась зарезервировать её за собой как минимум на полгода. Неизвестно, как сложатся обстоятельства. А дешёвое и приличное жильё в столице – как иголка: легко потерять, но сложно найти.

На этот раз сторож в будке, видимо, был предупреждён и даже донёс мои вещи до дверей дома, где их перехватил дворецкий. Он забрал мою скромную шубку и велел следовать за ним.

– Ваша комната на втором этаже, – рассказывал он, шаркая домашними туфлями. – Вот. А это… – Он ткнул пальцем в комнату по соседству, – спальня господина Кристиана.