Зачем финский язык на Кубани? За-чем? Поля выучила.

Поля занималась во всех возможных кружках, начиная с оригами, заканчивая музыкальной-и-изо студией. Посещала цирковую студию, бальные танцы, художественную гимнастику, садилась на шпагат.

Без шуток, Костас и Лукьян, будучи уже подростками, всерьёз опасались, что однажды их заставят сесть на этот самый шпагат. Провисной и отрицательный, блин, ведь Полюшка…

Больше всех доставалось, естественно, Ираиде. Не самая расторопная, пухленькая, не хватающая звёзд с небес девочка никак не могла конкурировать с местной принцессой.

Самым большим чудом было то, что Ира и Поля оставались подружками не разлей вода, и их дружба сохранилась по сей день. На месте Ираиды любая бы лелеяла мечту прикопать под ближайшем кустом такую «подружку», а они дружили.

Впрочем, не удивительно. Характер Поля имела на редкость покладистый, дружелюбный. Никогда, ни при каких обстоятельствах не кичилась знаниями, умениями.

Всем всегда протягивала руку помощи, начиная с бездомных котов, заканчивая последними двоечниками, делилась с ними домашкой, разрешала безбожно списывать у себя.

Она не только окончила школу с золотой медалью, она поступила на экономический факультет МГУ по итогам Всероссийской олимпиады, один бог знает зачем, сдав ЕГЭ на высший бал. Окончила МГУ с красными диплом, параллельно учась там же по специальности философия…

Не спрашивайте зачем!

В голове Костаса не мог уместиться и один факт блистательного пути Поли. Умишко, утяжелённый одним единственным дипломом архитектурно-строительного университета КубГАУ, не мог объять необъятное.

О том, что Поля была ещё и красавица, думаю, упоминать лишнее.

И вот, когда два семейства уже готовились, что их общая звезда займёт место председателя правления «Газпрома», как минимум, а то и возглавит Центральный банк России, Поля вернулась домой.

Беременная на восьмом месяце неизвестно от кого. Сама виновница переполоха имя, естественно, знала, но так никому ничего не сказала и не объяснила.

О, это был лучший год жизни Агаты – матери семейства Зервас.

Ираида к тому времени была честно замужем, выйдя за уважаемого в их кругах грека в восемнадцать лет, сразу после школьной скамьи, как говорится, тёпленькой ещё. Родила сына в законном браке, готовилась стать мамой второй раз, всё в тому же законном браке, в отличие от…

Агата всячески сочувствовала убитым горем друзьям, подбадривала их, внутри же ликовала, как никогда – это видели все, но внимания не обращали.

Во-первых, не до того. Во-вторых, было отчего радоваться, если смотреть честно на ситуацию.

– Что уж теперь, Агата, – вздыхал Николай. – У нас, у казаков говорят: «сын – до венца, дочь – до конца».

Так и выходило. Лукьян перевёлся с дневного отделения института на заочное, рванул в далёкий Норильск, устроился на всем известный комбинат. Прошёл впоследствии не одно обучение, достиг немалых высот, обзавёлся семьёй. Главное же – полюбил суровый край всей своей необъятной, как он сам, душою. И возвращаться к родителям не собирался.

Поля же, родив, начала втягиваться в бизнес отца. То на одном объекте, то на другом видели её худенькую фигурку с рыжем младенцем в слинге на груди. Постепенно она перевела всех заказчиков на себя, обзавелась новыми и тихой сапой отстранила отца от дел.

Теперь Николай Анатольевич сидел в офисе, попивал зелёный чай – кофе запретила дочурка и обещала прилюдно выпороть секретаршу на площади, если узнает, что запрет нарушен, – работал только с избранными клиентами. Не крупными, а теми, кто в силу привычки хотел общаться только с хозяином или принципиально с мужчиной.