Ули нахмурился. Интересный набор – шестеро вуки? И они работают на Империю? В этом было что-то неправильное.

– Многовато для тихого местечка, – сказал он. – Где здесь приемный покой?

– Необязательно бросаться туда прямо сейчас, – сказал Хотайс.

Ули пожал плечами:

– Может быть. Но я так привык.

Хотайс склонил голову.

– Формио тебя отведет. – Он кивнул на дроида. – Вещи оставь здесь, их отнесут в каюту.

– Сюда, доктор Дивини, – произнес дроид приятным тенором. Поскрипывая колесом, он поехал по коридору, а Ули зашагал следом.

Будучи зелосианцем, Силот Ратуа Дил мог, если понадобится, жить на одной только воде и солнечном свете – по крайней мере, некоторое время. Он не знал, откуда вела происхождение его раса, но весь его народ имел зеленые глаза и зеленую кровь. Пока никто из представителей других рас не проявил достаточно любопытства, чтобы сделать полноценный генетический анализ, а в его родном мире считали, что зелосианцы – уникальный гибрид животных и растений, возникший на заре истории Зелоса. Солнечный свет, немного воды – и он мог без остановки идти целый месяц, а может, и два, не съев за это время ни крошки. Хотя это было бы неприятно. Куда приятнее – бифштекс из бомата и яйца фило, и, если уж на то пошло, куда приятнее находиться дома, на Зелосе, а не на планете-тюрьме, среди мерзких преступников.

К несчастью, дела обстояли не так.

Он осмотрел внутренности убогой хижины, в которой обитал, – ветхой конструкции из кусков местных деревьев и отслуживших свое имперских упаковочных ящиков, нагроможденных друг на друга и скрепленных при помощи лиан, проволоки и обрывков бечевки. Не хоромы, конечно, но все-таки это его дом. Ратуа растянулся на постели – по сути, просто коврике, прикрывавшем кучу ветвей вечнозеленых растений. Когда ветви свежие и уложены правильно, лежать на них очень удобно. А эти начали подсыхать – он не менял их уже пару стандартных недель. Надо поменять, и не только из-за того, что на сухих ветках неудобно лежать, но и потому, что их могут быстро наводнить личинки скорпионов, а всего лишь одно прикосновение скорпионьего хвоста заставит представителя практически любой гуманоидной расы несколько недель биться в агонии – это если повезет.

В тысячный раз Ратуа мысленно проклял невезение, приведшее его сюда. Да, он был вором, хотя никогда не воровал по-крупному. Да, он был контрабандистом, хотя никогда не имел от этого настоящих денег. Ратуа постоянно старался что-нибудь урвать, и это помогало ему здесь выжить. Еще он не упускал возможности обмануть незадачливого покупателя на срочной сделке. Но оказаться сцапанным в портовом кабаке на Тригалисе только потому, что там собрались пираты, а его тоже сочли за одного из бандитов? Это было неправильно. А он зашел всего лишь выпить кружку браги. То, что он немного повздорил с кем-то из пиратов из-за милвикийского шелка, который недавно «выпал» из торгового фургона, вовсе не означало, что он в их банде.

Судей, к сожалению, в этом убедить не удалось. Ратуа предложил проверить его на детекторе лжи, но за это пришлось бы платить, а поскольку он был на мели, судьи не захотели тратить деньги налогоплательщиков – зачем, когда он явно в чем-то виновен? Пусть и не в этом конкретном преступлении на этой конкретной планете. Так или иначе, его швырнули к группе отвратительных типов, всех их затолкали в грузовой трюм, где места не хватало даже для половины, и в конечном счете выбросили на этой планете.