Представляя новичка экипажу, Ар’алани объяснила, что его имя – тоже исключение из правил, и обращаться к нему нужно «лейтенант Вэнто» или «лейтенант Илай’вэн’то». Но большинство пропустило ее слова мимо ушей. Кто-то решил разбить произнесенное адмиралом имя на чисский манер на три части, затем оттуда родилось среднее имя, да так и прижилось.

Поначалу Илай недоумевал, не кроется ли тут оскорбление – его самого или адмирала, за то, что она привечает чужака. Но Ар’алани не обращала внимания на пренебрежение ее приказом, по крайней мере, в присутствии других. Мало-помалу он решил, что таким образом ему дают понять, что принимают в свои ряды.

Могло быть и хуже. Если бы его угораздило назвать средний инициал своего имени – Н., – тогда пришлось бы откликаться на «Айнв», что совсем уж ни в какие рамки не укладывалось.

Проходя мимо стандартизованных дверей кают, очерченных по краям синей и зеленой полосами, Илай был уже на полпути к мостику, когда в десяти метрах впереди открылась дверь дежурного помещения с двумя красными полосами по периметру. Оттуда вышла девушка-навигатор и тоже направилась к мостику.

При других обстоятельствах Илай, видя лишь затылок удаляющейся фигуры, не догадался бы, кто это. На «Стойком» навигаторами служили только девочки, обычно возрастом от семи до четырнадцати лет, когда Третье зрение в самом расцвете. К тому же они вели очень замкнутый образ жизни, и за все время своего пребывания на флагмане Илай видел лишь трех из пятерых.

Ва’нья была исключением из всех этих правил. Ей было двадцать два, и, в отличие от девочек, своих коллег по профессии, она без стеснения влилась в круг взрослых офицеров. Илай уже не раз виделся и беседовал с ней и находил ее общество вполне приятным.

– Навигатор Ва’нья, – позвал он.

Она обернулась и улыбнулась, увидев, кто ее окликнул.

– Здравствуйте, лейтенант Илай. Что привело вас в эту часть корабля?

– Мне приказали явиться на мостик, – пояснил он, приглядываясь к собеседнице. Не просто приятная компания, а еще и загадочная. Как и у всех навигаторов, по мере взросления ее Третье зрение потихоньку угасало, но даже к двадцати двум годам она уступала в мастерстве лишь одной-двум юным чисским особам.

Он озадачился этим феноменом, но вскоре обнаружил, что никто не знает, почему у нее сохранилась эта способность. Но опять же вся система навигации чиссов была под таким строгим грифом секретности, что некоторый пробел в знаниях экипажа был неудивителен.

Вдобавок ко всему перечисленному Ва’нья оказалась единственным членом экипажа, кто прислушался к просьбе Илая называть его по настоящему имени. Одно это прибавило ей очков в глазах Вэнто.

– Ах, – вздохнула она. – Значит, вы не меня искали?

– Нет, что вы. – Илай почувствовал, как у него зарделись щеки. Он понятия не имел, какие у чиссов правила насчет тесного общения между офицерами и экипажем, а испытывать на собственной шкуре последствия случайного нарушения не хотелось.

– Жаль. – По тону, каким это было сказано, невозможно было понять, насмехается она или искренне сожалеет. – Младший коммандер Велбб уточнял, в чем дело? – спросила Ва’нья, когда они вдвоем направились к мостику.

– Вообще-то меня вызвал не коммандер Веллб, – признался Илай. – Приказ исходил от старшего капитана Креша.

– Правда? – сдвинула брови девушка. – Это странно.

– Знаю. – Он махнул рукой. – А вы зачем туда идете? Понаблюдать?

– Да. Хотя не представляю, что мне там делать.

Илай сочувственно поморщился: ее сомнения были оправданны. Не прошло и трех часов после прибытия в эту систему, как Ар’алани приказала отключить все системы. «Стойкий» погрузился в тишину, нехарактерную даже для режима скрытности: на корабле заглушили все малоиспользуемые источники питания и любые передачи данных, включая датчики активного поиска. Потом она разрешила ненадолго запустить двигатель, и с того момента они темной бесшумной тенью дрейфовали в разреженном астероидном поле в трехстах миллионах километров от солнца.