Два Арсения были ещё молоды и не обременены жёнами и детьми. Только у Саши личная жизнь сложилась. Он воспитывал двух замечательных сыновей и очаровательную дочку. А его жена была просто красавицей. Должность главврача, причём в таком хлебном месте, позволяла семье не бедствовать даже в девяностые. Саша был слегка, самую малость, полноват, но это ничуть не портило его.
Когда в отделении остались лишь мы с Балдуином, мы поделили санитаров. За мной присматривал Арсений №2, за моим парнем – Арсений №1. Мы решили, что так будет удобнее, и главврач не возражал. Мы сошлись по интересам и характерам, тогда зачем обоим санитарам требовалось следить за всеми больными, если на каждого из них приходился всего один пациент?
2
Однажды около восьми утра, а точнее, в 8.08, меня разбудил шум, доносившийся из коридора. Я накинула белый махровый халат, надела тапки, завязала волосы в пучок и вышла из палаты. Глазам моим предстала фантастически-смешная картина.
Арсений №2 торопливо ползал по полу в луже воды и собирал раскиданные цветы. Мне не нужно было объяснять, что произошло. Я сразу же всё поняла. Его виноватый вид даже вызвал во мне жалость.
– Маренька, ты проснулась? А я тут… Это… Решил тебе приятное сделать, и… вот… Прости, Маренька… – лепетал он в растерянности. – Я сейчас всё уберу.
Он хотел подарить мне цветы к завтраку и умудрился как-то уронить вазу на пол, или в чём там он их нёс…
– Как ты только умудрился? – хотелось спросить мне, но я лишь окинула его хмурым уничижительным взглядом, которым обычно окидывают надоедливых ухажёров, и, ничего не ответив, пошла спать дальше.
Заснуть мне, конечно же, не удалось. Сон был окончательно испорчен. Вначале я испытывала досаду, но потом мне даже стало жаль Арсения, которому вот так не повезло влюбиться не в ту девушку… влюбиться в меня, в ту, которая никогда не ответит ему взаимностью. Ему вообще никогда ни в чём не везло, начиная с семьи, в которой он родился. Его отец был алкоголиком и игроманом, который промотал всё богатое приданое своей жены – матери Арсения, и в конечном итоге бросил её с тремя детьми, отправившись на поиски лучшей жизни. Моему личному санитару было тогда всего восемь лет. Естественно, развод родителей нанёс ему непоправимую психологическую травму.
Несмотря на бедственное положение, в котором оказалась семья, Арсений рос умным, любознательным ребёнком. Обычно в таких ситуациях большинство детей, а затем подростков идут по наклонной: начинают воровать, пробуют алкоголь, а в тяжёлых случаях вообще подсаживаются на наркотики. Арсений же не дал себе пасть морально. В нём хорошо просматривался нравственный стержень, а моральный компас работал исправно. Он прилежно учился, помогал матери по дому, а после окончания школы смог поступить в консерваторию. Он, как и Арсений №1, хотел стать композитором. Мать нарадоваться на сына не могла. Казалось, мечты о лучшей жизни, о счастье начали сбываться – только руку протяни. Но грянула перестройка, и вновь для семьи настали тяжёлые времена. После окончания консерватории Арсений недолго проработал дирижёром в музыкальном театре, но был вынужден уволиться, потому что в какой-то момент зарплату просто перестали платить. Помыкавшись по шабашкам: то дворником, то грузчиком, то сантехником, он натолкнулся на интересное объявление в газете, в котором говорилось, что срочно требуются санитары в лепрозорий. Зарплата по итогам собеседования. Арсений позвонил по указанному номеру телефона, тогда ещё слабо себе представляя, что это за место. Его пригласили на встречу. В итоге Арсению пообещали зарплату вдвое больше, чем он зарабатывал бы, работая дирижёром, и заверили, что никаких задержек не будет. Обрадованный парень сгоряча согласился, ещё не зная, как и Арсений №1, что его ждёт, и с чем придётся столкнуться. О своих обязанностях вчерашний дирижёр имел весьма смутное представление. В итоге ему, как и Арсению №1, не удалось отвертеться от перевязок больных. Зато он получал, как и договаривались, обещанную зарплату ровно в срок, без всяких задержек, ещё и премию. Благодаря работе в лепрозории Арсений мог нормально содержать семью: мать, младшую сестру и брата, и сам при этом не бедствовал. Ведомственное жильё, которое ему выделили, оплачивал лепрозорий, Арсений оставлял себе на расходы четверть зарплаты, а остальные деньги отсылал матери.