— Померещился? Мне? — удивился брат.

   И в самом деле, брат с детства различал ароматы не хуже собаки, обладал практически звериным нюхом.

   — Ты везде ищешь подвох, — вздохнул я, желая как можно скорее свернуть разговор, казавшийся мне бессмысленным.

   — А ты всем — оправдание, наивняк! — вспылил Серега.

   — Тише! — осадил его я. — Малой услышит.

   Брат мгновенно взял себя в руки. Мы не ругались с ним в присутствии племянника, не желая показывать негативный пример. Но в спину мне все же прошипел:

   — С его возвращением что-то нечисто, нутром чую.

   Я лишь обернулся и хмыкнул. Вел он себя странно, может, и в самом деле голову напекло.   Оставшуюся часть дня мы убили на просмотр фильмов, вырубившись под конец. Ровно в одиннадцать вечера прозвонил будильник. Нам пора было в ночной дозор.

11. 10

   Сценарий был прежним. Дом Марины, стрекот кузнечиков, пиво — и нам нельзя курить. Ситуация абсурдная. Сидели двое мужчин, ничем не обделенные жизнью, и таращились в тёмные окна чужого дома. Где мирно спала и ничего не знала красавица, каких много, но почему-то именно она.

   — Члену не прикажешь, — прокомментировал брат, и мы тихо поржали.

   Вдруг Сергей напрягся, прислушался и жестом призвал к тишине. Мое зрение, такое же острое, как слух и нюх у брата, позволило различить в темноте открывающуюся дверь дома. Прошла минута — и во дворе показалась Марина. На ней был длинный белый сарафан. Плечи открыты, волосы распущены. На небе висела полная луна, и ни единого облака. Все видно, как на ладони. И в этом таинственном свете силуэт женщины казался призрачным, а локоны ее словно дар не из мира сего, в них будто солнце оставило свое тепло, но и луна хотела задержатся. Нас тянуло приблизиться, прикоснуться рукой, проверить, настоящая ли. Мы переглянулись. Если бы я был суеверным, то сейчас подумал бы именно о том, о чем говорил Виталик и баба Ирина. Ведьма.

   Брат потащил меня в лес, где мы могли следовать за ней в тени деревьев. Общались жестами, ни единого звука нельзя было произнести, чтобы не быть обнаруженными. Сероглазая медленно пошла вдоль огорода к озеру. На его берегу ивы раскинули ветви, и заросли камыша стояли, словно солдаты настороже. И в этих зарослях можно спрятаться, если умеешь двигаться бесшумно, как дикий зверь, подкрадывающийся к добыче. Луна светила нам в глаза, а не в спины, и мы смогли подойти поближе. Марина приблизилась к берегу и сняла сарафан через голову.

   — Блядь... — зашипел Сергей.

   — Что ж ты делаешь... — добавил я от себя.

   Она оставила одежду на земле и ступила в воду. Казалось бы, что тут такого? Женщина решила искупаться голышом в лунную ночь. Мы много раз такое видели. Но сейчас это было обворожительно. Сказочно. Если и есть в мире магия, то творилась она именно в эти минуты. Я ничего не видел прекраснее ее тела. И Марина так близко, только руку протяни и возьми. А нельзя. Надо терпеть. А так хочется потрогать, ощутить, что от этого становится больно.

   Зайдя в воду по пояс, она повернулась. Из-за того, как падал лунный свет, мы не видели её глаз. Но она смотрела в нашу сторону, без сомнений. Знала, что мы здесь? Сероглазая протянула вперед руки, как для объятий. Мы оба задержали дыхание. Постояв так немного, женщина опустила руки и засмеялась, запрокинув голову. Веселье её отразилось звоном от кромки воды и коснулось нас. А потом она нырнула.

   — Смех какой... — заныл Серёга.

   — Я говорил... — вторил ему шепотом.

   Она плавала. А мы наблюдали. Словно не было у нас других дел в этом мире. Только смотреть на неё. Смотреть и не трогать. Созерцать, как рассекает она водную гладь, слушать тихие всплески воды и мечтать. Мечтать о ней, о ее прикосновениях, поцелуях, ласках.