— Я ей жизнь спас, сойдет? — Вадим сурово отрезал и грохнул нарубленными дровами прямо перед буржуйкой. — Мы у тебя тут задержимся ненадолго. Я так точно, Вика — чуть подольше.

— Ни за что! Не останусь тут одна…

Нервно покусывая губы, почти вплотную подошла к Вадиму. Остаться одной в городе, где я все знаю, когда есть друзья и знакомые — это одно. Я могла уехать, незаметно. Но тут… А если опять какие чудовища? Этой сторожке одного чиха достаточно, чтобы на части разлететься. Дьяк на воина не похож.

— Я тут не останусь, — громко шепча, смотрела в голубые глаза Вадима, пунцовея то ли от стыда, то ли от страха. — Нет! Я пойду с тобой.

— Таких уродов, — Вадим склонился ко мне, еле слышно рыча, — там полно. Весь город скоро ими кишеть будет, если я не вернусь. Ты обуза, это раз. Два, рядом с тобой я теряю бдительность! — взгляд мужчины опустился ниже. Поняв, куда он смотрит, скрестила руки на груди, стянув ворот толстовки у самой шеи. Теперь я алела от стыда. — Я не могу работать и защищать тебя одновременно, понимаешь? Дьяк же за тобой присмотрит, лучшего охранника не найти.

— Да он чихнет и развалится! Тут нет ничего, света, воды, связи! И потом… — поежилась и тихо закончила, — я уже поняла, что самое безопасное место — рядом с тобой.

— Я вернусь. Скоро. Обещаю.

— Эй, голубки! Хорош ворковать, печку топить будете? Мне в лес надо. Вы ее кочегарить не один час будете, к моей буржуйке подход нужен.

— Иди, сами справимся…

Дьяка дважды уговаривать не нужно было. Шаркая ногами, он вышел на порог и побрел куда-то. Какие уж у него там дела — непонятно, но задавать вопросы Вадим не стал, я так тем более.

— Я не хочу тут оставаться одна. И не останусь.

— Останешься, — Вадим схватил меня за подбородок, вынудив поднять голову. — Останешься, твоего мнения я не спрашиваю. Иначе… Я сделаю так, как хотел. Будешь жить в лесу, в каком-нибудь овраге. Одна. Сторожка с Дьяком или овраг — выбирай.

— Хорошо, — буркнула и с трудом убрала руку Вадима со своего лица. — Я пойду за тазом… Дьяк сказал, что у него он в машине.

— Видел я его таз, в нем дырка и там ель растет.

— Как же я мыться буду?

— Я тебя помою…

От стыда хотелось под землю провалиться. Мне казалось, что мою голову газовой горелкой греют. Я отчаянно краснела от такой перспективы.

— Я тебя уже видел голой, — Вадим как-то странно на меня посмотрел и еле сдержался от усмешки. — Не этого нужно стыдится…

Вадим склонился к самому моему уху, жарко выдохнул и довел меня до дрожи. Мне показалось, что он снова вдыхает мой запах и борется с собой, но он лишь заправил прядь волос и фыркнул:

— Твоя метка. Что, если она очень похожа на мою? Тебе это в голову не приходило?

— Если… Если это так, то…

— Пару мы выбираем себе по запаху, булочка.

Буржуйку можно было не топить. Я горела не хуже головешки, прикуривай хоть так. Мне хотелось закопаться под какую-нибудь полусгнившую доску и не вылезать оттуда, тем более не показываться на глаза Вадиму.

Мужские пальцы коснулись моей щеки, скользнули вверх, зарываясь в волосы на виске. Вадим молчал, а я не знала, что делать и что говорить.

— Ты сама это поймешь… Почувствуешь.

Пока я чувствовала испанский стыд за себя и за всю ситуацию. Страх отступил, теперь его место заняли другие гадкие чувства, целый пряный коктейль. Вадим отпустил и теперь с усмешкой подытожил:

— А тело у тебя красивое, зря стыдишься.

13. Путь в никуда

ВАДИМ

Мне понравилось смущать Вику. Она так мило краснела, что на меня накатывало хорошее настроение. Хотя сейчас мне впору было быть сердитым и серьезным.