— Нет, не отравилась. Другое, — буркнул через плечо и прикрыл глаза. Поток свежего летнего воздуха меня бодрил и отвлекал от завлекающего запах Вики. От него в голове мутилось. — Хочешь, садись на мотоцикл. В пустом вагоне особо не разгуляешься.

Вика пошатнулась, подошла к мотоциклу и села на него, положив голову на руль. Она смотрела на меня с интересом, прикусив губы, будто боролась с желанием задать вопрос.

— Меня ведь хватятся. Искать будут, кровь в клинике найдут…

— Ничего не найдут, — скрестив руки на груди, я оперся спиной о дверь, продолжая наслаждаться сильным потоком воздуха. Волосы трепало, нюх отбивало. Еще и свежо. — И не хватятся. Если уж люди не догадываются о том, что мы рядом… Неужели ты такая наивная? Везде все схвачено. Ведь ты не слышала, что в городе завелся монстр?

— Монстр?

Вика встрепенулась и, оперевшись руками в руль, села. Я невольно скользнул взглядом по девичьей фигуре. Одежда не по размеру делала ее только беззащитней. Длинные черные волосы спутались и оттеняли бледность кожи. Темно-карие глаза, почти кофейного оттенка, разглядывали меня если не нагло, то настойчиво. Вика прикусывала губы, отчего те краснели и припухали, и заставляли смотреть на них чаще. В горле запершило. Кашлянув, с трудом отвел взгляд.

— Уже десять смертей за последний месяц. Молодые девушки…

— Тебя ради этого сюда позвали?

— Нет. Я приехал ради пустого конфликта, где одна семью обвиняет другую. И наоборот. Драка, закончившаяся больницей. Только и всего.

— А монстр?

— А монстра я нашел случайно. Только кто-то очень не хотел, чтобы я озвучил это старейшинам. Разобраться мне не дали. Четыре пса подкараулили и начали рвать меня на части. С трудом отбился от них. Результат этой встречи ты видела, — показал пальцем на свою грудь. — Так что…

— И что дальше?

— Меня убьют. Я опасный свидетель, слишком много знаю. Тебя… Могут убить, могут оставить в живых. Только отдавать тебя им я не собираюсь.

От этих слов напряглась и опустила взгляд, принялась пальцем поглаживать мотоцикл и думать о чем-то своем. Мои слова ее не воодушевили.

— Ты животных лечишь?

— Угу. Учусь лечить, еще не совсем лечу, — Вика буркнула, пытаясь скрыть покрасневшее лицо. — А что?

— Знаешь ведь, что значат запахи для животных?

— Угу, — девушка потерла багровые щеки и одарила меня взглядом исподлобья. — Порой важнее зрения и слуха. Обоняние помогает найти дом, еду… п-п-пару, — Вика вдруг стала заикаться.

— Угу, — передразнил и улыбнулся. — У нас все также. Люди пахнут… никак. Их запахи нас не привлекают.

— Любовь не важна? Как в той рекламе? Жажда — ничто, газировка — все.

— Чувства приходят потом. Обычно.

— Я для тебя пахну так? Как… ну…

Вика покраснела до самых кончиков волос. Уже чуть ли не жуя губы, она боялась поднять взгляд и посмотреть мне в глаза. То и дело поправляя волосы, смущалась все сильнее и сильнее.

— Что за глупости! Сам же сказал, я человек!

— Скоро будет станция. Поезд ход не сбавит. Сначала я перенесу мотоцикл, потом тебя.

— А вместе нельзя?

— Ты не в том состоянии, чтобы так рисковать. Тут так выходит, что мне и без тебя, и без мотоцикла плохо будет.

— Ясно, — Вика кивнула.

Девушка слезла с мотоцикла, поправила толстовку и подошла ко мне. Рядом со мной она казалась худой и маленькой, едва мне до плеча доходила. Я боролся с целой бурей чувств, которая накрывала и накрывала меня.

Впереди показался деревянный перрон. Он был слишком коротким, чтобы его хватило на две ходки. Ждать другого тоже опасно: его может и не быть вовсе. Проклятье!

Вика, обнимая себя руками, стояла чуть поодаль и ждала, что же я буду делать. Мотоцикл я подхватил под мышку, забрав и сумки. На перрон я выскочил чуть загодя, с трудом сохранив баланс. Бросил мотоцикл, сумки и прыгнул обратно, цепляясь за выступы. До нашего вагона добрался быстро, Вика не была против, чтобы я прижал ее к себе.