Ника взяла одну, затянулась и выдохнула в приоткрытое окно, зябко поведя плечами. Не закашлялась, но на глаза навернулись слезы.

- Как Ленка?

- Поступила, - Слава тоже затянулся и Вероника улыбнулась.

- Эта девочка далеко пойдет. Жаль, я не смогу назвать ее своей сестрой… - она стряхнула пепел в приоткрытое окно и замолчала.

Вторая затяжка вызвала приступ надрывного кашля и Слава подошел ближе, обнял ее за плечи, легонько постучал по спине.

- Не было бы нам счастья друг с другом, - она невесело улыбнулась, сверкнув голубыми глазами.

- Тебе откуда знать? Стерпится - слюбится, так говорят. И мы бы притерлись… - в третий раз затянулась без охоты, но преодолевая себя. Дым прошел легко, но без удовольствия.

- Зачем оно тебе? Муж, который на других засматривается…

Вероника поправила на плечах полушубок и, затушив сигарету, которую не выкурила даже на половину, выбросила в привязанную тут же к решетке на двери жестяную банку.

- Ты хоть немного меня любил?

Слава замялся с ответом и она хмыкнула разочарованно. Сбросила с плеч полушубок и вернула ему.

- Знаешь, а я ведь всегда тебя любила. По-настоящему… думала, перебесишься рано или поздно и придешь ко мне. Не получилось… - она улыбнулась грустно и положила руки ему на грудь.

- Вероника…

- Я тебе пожелаю счастья, от чистого сердца, честно, и отпущу, только… - она провела руками по его груди к плечам и обратно, вцепилась пальцами в воротник и притянула к себе. - Только ты поцелуй меня в последний раз… на прощание. Так поцелуй, чтобы любимой себя почувствовала, хоть раз! Чтобы на всю жизнь запомнила…

Слава потушил папиросу, вздохнул и, словно борясь с собой, шагнул к Веронике. Провел широкими ладонями по хрупкой спине, а она засмеялась и подалась вперед:

- Ты целуй давай, а не щекочи!

И он поцеловал, ощутив на губах горечь никотина и соленых слез.

И больше ничего.

18. Глава 18

Домой Зойка ворвалась, как ураган, принеся с собой снег, грязь и слезы, но комната оказалась заперта. Не найдя ключ, она в отчаянии ударила ладонью по двери и уткнулась лбом в деревянную поверхность.

Что же сегодня все против нее!

На кухне засвистел чайник и Зоя, бросив шубу на табуретку рядом с вешалкой, юркнула в общую ванную. В маленьком зеркале с отколотым краем увидела свое отражение: опухший нос, красные глаза и взгляд.

Затравленный, потерянный.

Куда подевалась та бойкая и веселая девчонка, что встречала трудности с высоко поднятой головой и шашкой наголо? Отравлена, обманута, брошена! Зоя судорожно вдохнула и сползла по стене на холодный кафель.

В дверь постучали.

- Занято!

Скрипнули петли и она услышала тяжелые шаги. Узнала их сразу и разозлилась пуще прежнего. Тихон опустился на колени рядом.

- Уйди…

- Зоя, что случилось?

Она поджала губы - да что ж он как банный лист прицепился.

- По-хорошему прошу, уйди, чтоб глаза мои тебя не видели!

Захотела нагрубить, сделать больно, чтобы самой полегчало, но Тихон вдруг потянулся к ней, коснулся кончиками пальцев ее волос.

- Это из-за него опять слезы льешь? - спросил глухо и Зойка дернулась, оттолкнула его руку.

Неужели жалеть собрался? Её, которой море по колено!?

- Не твоего ума дело!

- Я бы никогда так с тобой не поступил.

Зоя всхлипнула и до крови прикусила нижнюю губу.

Слава тоже ей много чего обещал и все слова превратились в пыль. Какой от них толк, от слов этих, когда в груди зияет дыра и болит, тянет и ноет с такой силой, что свет белый не мил.

- Оставь меня… - завыла она горько, пряча лицо на коленях. - Одна хочу побыть или не понимаешь?

Тихон пожевал нижнюю губу и встал. Зоя услышала, как хлопнула дверь ванной, и он глухо сказал: