Но вот этот пролив – достаточно широкий, кстати – совершенно не походил на приветливое и ласковое бертринское море. Вместо голубой искрящейся глади – серая, словно стальная, поверхность, по которой пробегает постоянная дрожь. Вроде и волн нет, но и спокойным это море назовёт разве что слепой или глупый. Я себя ни к тем, ни к другим не относил, поэтому на воду смотрел с большим подозрением.