– Слушай, – я повернулся к кутающейся в курточку принцессе, – пока я соображаю, что делать дальше, открой мне страшную тайну: кого мы должны поблагодарить за это приключение?

– Это был… – Шарха надулась и обиженно засопела, – это был Каршен, мой… кузен…

– Судя по твоей кислой мордашке, к этому парню у тебя были не только родственные чувства, не так ли?

– А вот это вообще не твоё дело! – Шарха покраснела и раздражённо хлестнула по скале хвостом.

– Вынужден не согласиться, – театрально вздохнул я, – это моё дело, так как я вместе с тобой провалился в эти не слишком гостеприимные места. Так что колись: у вас были романтические отношения, да? Ну-ка, расскажи всё дяде Мортимеру, он плохого не посоветует!

– Ты? – она насмешливо посмотрела на меня, но в глазах блеснули слёзы. – С чего это такое самомнение?

– Я, между прочим, в академии три года штатным психологом отработал, – гордо сообщил я, – знаешь, как тяжело было? Ужас просто! Ну, давай, рассказывай…

– И не подумаю, – задрала нос принцесска, но потом невесело улыбнулась и уточнила, – тем более что и рассказывать-то особо нечего… Давай лучше подумаем, как будем выбираться…Кстати, у тебя в карманах никакой конфетки не завалялось?

– Неа, – я на всякий случай похлопал по карманам, – ничего, придумаем что-нибудь, в конце-концов рыбы наловим.

– Руками? – к принцессе потихоньку стала возвращаться её язвительности и стервозность, но я даже обрадовался: мне она сейчас нужна решительная, а не страдающая.

– Удочку сделаю, – отмахнулся я, – и вообще, не нуди. Лучше давай лодку искать.

– А с чего ты взял, что она тут есть?

– С того, что если есть выход к проливу, значит, кто-то им пользуется, – объяснил я, – и ты же не думаешь, что они приходят сюда полюбоваться закатом? У них другие дела есть…

– Какие? – принцесска смотрела на меня круглыми глазами.

– Контрабанда, естественно, – я с трудом удержался от того, чтобы не постучать её по лбу, – а ты что думала, что из этой вашей Ибернии все товары через таможню проходят? И, раз есть контрабандисты, значит, есть и лодка, как минимум одна. Осталось её найти. Вряд ли они запрятали её далеко, так что давай: ты вправо, я влево. Осматривай берег и все места, куда можно спрятать лодку. Надо убираться отсюда…

– Почему? Не то чтобы мне тут очень нравилось, но нервничать-то зачем?

– А ты думаешь, что твой кузен тебя сюда зашвырнул и думать забыл? Нет, моя дорогая, я склонен предположить, что уже очень скоро сюда явятся те, кто должен по замыслу твоего родственничка тебя спрятать и где-то держать столько, сколько понадобится. Хочешь к контрабандистам в гости? Нет? Тогда шевели ногами… и мозгами тоже.

Во время моего монолога Шарха несколько раз порывалась что-то сказать, но останавливалась, видимо, понимая, что я прав. Поэтому, махнув рукой, направилась вдоль огромной скалы вправо, честно заглядывая за все уступы и во все промоины.

Но транспорт нашёл, естественно, я: просто потому что лучше понимал, что и где нужно искать. Небольшая, но крепкая лодка прекрасно подходила для того, чтобы переправиться на другой берег, и я без особых усилий подтащил её к воде.

Вообще я всякие водоёмы очень люблю: моря там, океаны, речки – потому что на их берегах можно прекрасно позагорать, побездельничать, полюбоваться на красивых девушек. Но это на нормальном водоёме, например, как на Золотых пляжах в Бертрине, куда мы ездили вместе с Теодором и Хасидом. Славное было время… лежишь себе, друзья рядом, красивые девушки в мяч играют, проблемы в прошлом, а впереди – только бесконечное безоблачное будущее.