Но сейчас моя жизнь вдруг резко превратилась в такую вот страшную новость. И если б этот человек случайно не оказался рядом, я бы уже давно была мертва вместе с… нет, нет, пожалуйста, нет!

Не надо думать об этом!

Нельзя!

Кто-нибудь, прошу, переключите мои мысли, мою жизнь на другой канал, где люди любят и смеются – и я улыбаюсь вместе с ними, радуясь нашему общему огромному счастью, одному на всех…

- Ты нужен мне, - сказала я, изо всех сил стараясь не разрыдаться. – Пожалуйста, не бросай меня. Иначе…

Я не смогла договорить. Слезы потекли из меня против воли, тело сотряслось в рыданиях, от которых тупая боль внизу живота резко кольнула, превратившись в острую.

- Тебе нужно спать, - сказал он. - Много спать. От твоей болезни сон – лучшее лекарство.

В его руке словно из ниоткуда появился шприц-тюбик – я такой видела только в кино. И не успела я слова сказать, как мой спаситель уже сделал мне укол, быстро воткнув в плечо тонкую иглу.

- Но как же… - всхлипнула я.

- Спи, - перебил он меня. – Поговорим после.

И встал с кровати.

Я хотела еще что-то сказать.

Наверно, нечто гневное, на тему, что нельзя решать за меня когда мне спать, а когда плакать – но мягкая, теплая волна уже несла меня к берегу, залитому лазурным прибоем. И последней мыслью перед тем, как я окунулась в дивный мир без страха, горя и жутких могил, притаившихся в листве, была о том, что я так и не спросила имени человека, подарившего мне жизнь во второй раз…

2. Часть 2

Глава 9

Виктория

Просыпаюсь.

И не понимаю где я.

Над головой - какие-то доски, потемневшие от времени и въевшейся копоти. Две из них слегка разъехались в стороны, и между ними висят обрывки разорванной паутины…

А рядом с ними деловитый паучок старательно плетет новую. Наблюдаю за ним, одновременно восстанавливая в голове цепочку событий, которые привели меня в это место, пропахшее старым деревом и свежей болью.

Удивительно.

Я вспомнила всё – и я не плачу, хотя сердце разрывается от осознания произошедшего.

Я потеряла ребенка, которого так долго ждала. Мой предыдущий сон оказался вещим: моя жизнь не превратилась в цветущий сад. Теперь, среди увядших роз и кувшинок моей души навечно поселилась могила с фотографией, на которой не разобрать лица.

Но мой ребенок не просто умер.

Его убили.

Причем вместе со мной.

Я ясно чувствовала сейчас: меня, той, что была раньше, больше нет.

Я умерла в той машине вместе со своим нерожденным сыном. Или дочерью. Мне теперь никогда не узнать кто это был, кого я носила под сердцем.

Но слез нет.

Внутри меня, в том месте, где сначала была столь желанная мною жизнь, а потом боль – ничего.

Пустота.

Из меня, словно из трупа в морге, вынули внутренности, и забыли положить их обратно.

От бывшей Вики, умевшей смеяться и плакать, радоваться и огорчаться, жить на всю катушку и работать на износ, осталась лишь оболочка, наполненная пустотой, лишенная даже слез…

Так зачем мне теперь жить?

Мужа у меня больше нет, и я не хочу думать, имеет ли он отношение к произошедшему, просто боюсь думать об этом.

Ребенка – нет, и об этом мне тоже страшно вспоминать, так как если не запретить себе думать об этом, то я вполне могу последовать за ним, но не по чужой, а по своей воле.

Прошлой жизни – тоже нет…

Хотя была ли она в последние месяцы, эта жизнь? Или же умерла раньше меня, и я просто по глупости пыталась реанимировать отношения, которые уже разложились и отвратительно воняли, а я не замечала этого.

Или не хотела замечать…

Пока я лежала, глядя в потолок, паучок закончил свою работу. Прошелся по ней, проверил на прочность созданное им творение, и завис в середине нее, замер, ожидая добычу. Неожиданно пришла мысль, что этот крохотный паучок сильнее меня. Всё, что есть у него в жизни, это его паутина. Кто-то разорвал ее, лишив единственной ценной для него вещи. Но он не думает о том, чтобы заползти в камин и сгореть заживо. Он просто тут же начинает плести новую паутину…