Новый закон представлял собой компромисс между требованиями крайних биметаллистов и сторонников золотого монометаллизма. Три принципиальных положения этого закона заключались в следующем.

1) На министра финансов возлагалась обязанность ежемесячно закупать 4 500 000 унций металлического серебра или столько, сколько можно было приобрести за ту же сумму по цене, не превышающей 1 доллар за количество серебра, содержащегося в серебряном долларе, т.е. около 77% унции; оплачивать же закупки серебра следовало путем выпуска денег нового типа, которые назывались «казначейскими билетами». Следует отметить, что когда цена на серебро снижалась, то объем выпуска казначейских билетов уменьшался, а когда цена росла, то увеличивался и объем билетов, в то время как согласно закону Блэнда—Эллисона, требовавшему ежемесячно закупать серебра не меньше, чем на два, и не больше, чем на четыре миллиона долларов, когда цена на серебро падала, то количество серебра, приобретавшегося для перечеканки на серебряные доллары, возрастало, а когда цена возрастала, объем закупок сокращался.

2) Казначейские билеты подлежали «размену на монету по первому требованию», а после погашения, согласно закону, они могли быть снова пущены в оборот. В свете последующих событий следует отметить положение закона, относящееся к погашению билетов. Оно гласило: «настоящим предусматривается, что по требованию держателя казначейского билета министр финансов обязан по своему усмотрению обменивать таковые облигации на золотую или серебряную монету и в соответствии с установленными им правилами, в силу официальной политики Соединенных Штатов по поддержанию паритета между двумя металлами по текущему узаконенному курсу или такому курсу, который может быть законно установлен».

3) В отличие от серебряных сертификатов, предусматривавшихся законом Блэнда—Эллисона, казначейские билеты получали статус неограниченного узаконенного средства платежа.

Начиная с принятия закона Шермана в июле 1890 г. и до его отмены в октябре 1894 г. правительство купило 169 млн унций серебра, оплатив их выпуском казначейских билетов на 156 млн долларов.

В течение большей части этого срока США и значительная часть Европы страдали от экономического кризиса – в такой момент страна едва ли справилась бы со значительным увеличением денежной массы. Публика скептически относилась к разумности такой меры, как выпуск новых казначейских билетов (обеспеченных серебром, которое уже в течение долгого времени обесценивалось по отношению к золоту), предпочитая им золото. Иными словами, в соответствии с законом Грэшема, люди придерживали хорошие деньги, а расплачивались плохими деньгами. Более того, из-за относительного изобилия денег вследствие поступления в обращение огромного количества казначейских билетов, вексельные курсы приблизились к экспортной золотой точке, и золото, для которого за границей имелся хороший рынок сбыта, потекло за рубеж, в то время как фидуциарные американские деньги, включая казначейские билеты, оставались внутри страны.

По словам Дьюи, «до принятия закона Шермана более 90% таможенных сборов на нью-йоркской таможне оплачивались золотом и золотыми сертификатами; летом 1891 г. доля золота и золотых сертификатов упала до 12%, а в сентябре 1892 г. составляла менее 4%. Соответственно возросло использование государственных облигаций и казначейских билетов 1890 г.»[272]

Напомним, что закон Шермана о закупках серебра требовал, чтобы секретарь Казначейства «по своему усмотрению» обменивал казначейские облигации «на золотую или серебряную монету». Однако секретарь всегда выплачивал за предъявленные к погашению облигации так же, как по закону был обязан выплачивать за государственные облигации США – в золоте. За первые четыре месяца 1893 г. объем выплат составил более 50 млн долларов, при том что за соответствующие месяцы 1892 г. эта сумма не превышала 2