Теперь она подняла глаза и взглянула ему в лицо.

– Дело в том, что девять лет назад в Майами я женился на кубинской девушке.

Изабелла содрогнулась и закрыла глаза.

– Этот брак был обречен с самого начала. Мы прожили вместе всего несколько месяцев перед тем, как расстаться, но мы оба католики… – Замолчал и дотронулся до ее бледной щеки. Она отстранилась, и он тихо вздохнул. – Я все еще женат на ней.

– Как ее зовут? – спросила Изабелла, не открывая глаз.

– Зачем тебе это?

– Я хочу знать. – Ее голос стал тверже.

– Натали.

– А дети?

– Детей у нас нет. Твой ребенок будет моим первенцем. – Он видел, как ее щеки вновь порозовели. Через минуту она открыла глаза, но они были полны такого отчаяния, что из синих превратились в черные.

– О, Рамон! Что же нам теперь делать?

– Я уже начал предпринимать все, что в моих силах. Когда мы вернулись из Испании, еще до того как ты рассказала мне о ребенке, я уже тогда знал, что ты должна стать моей женой, и я добьюсь этого, чего бы мне это ни стоило.

– О, Рамон! – Она смахнула ресницами набежавшую слезу и стиснула его руки.

– Натали все еще живет в Майами со своей семьей. Мне удалось связаться с ней. Мы несколько раз разговаривали по телефону. Она очень набожна. Она заявила, что ничто на свете не заставит ее развестись со мной.

Изабелла не отрываясь смотрела на него, а при этих словах горестно покачала головой.

– Я звонил ей три вечера подряд. И мы наконец нашли нечто более важное для нее, чем ее духовник и сам Господь Бог.

– И что же это?

– Разумеется, деньги, – сказал он с ноткой презрения в голосе. – У меня еще сохранилась большая часть денег, которые я выиграл во время той стрельбы по голубям. И она наконец согласилась за пятьдесят тысяч долларов переехать в Рино и подать там на развод.

– Любимый мой! – прошептала Изабелла; радость вновь засияла в ее глазах. – Слава Богу! Когда же? Когда она поедет туда?

– В этом-то и загвоздка. Придется подождать. Я не могу слишком ее торопить. Я хорошо знаю Натали. Если она пронюхает что-то про тебя и догадается, зачем мне нужен развод, то выжмет из нас все соки. Обещала поехать в Рино в начале следующего месяца. Говорит, что должна позаботиться о работе и о своей семье. У нее больная мать.

– Все это понятно, – нетерпеливо перебила его Изабелла. – Но сколько времени все это займет?

– В штате Невада существует определенный порядок, связанный с цензом оседлости. Ей нужно будет прожить в Рино три месяца, чтобы получить развод.

– К тому времени я буду уже на шестом месяце. – Изабелла задумчиво грызла костяшки собственных пальцев, затем выражение ее лица изменилось. – Послушай, ведь мы же с отцом скоро должны улететь в Кейптаун. Боже, Рамон, какая получается путаница!

– Ты не можешь вернуться в Кейптаун, – решительно заявил Рамон. – Я не смогу жить без тебя, к тому же скоро все твои близкие и друзья заметят, что ты беременна.

– Так что же мне делать?

– Остаться со мной, пока я не получу развода. Я слишком люблю тебя, чтобы дать тебе уехать. И я не хочу пропустить ни дня из жизни моего сына.

Она наконец смогла улыбнуться.

– Значит, это точно будет сын?

– Конечно. – Он кивнул с деланной серьезностью. – Нужно же кому-то передать титул. Ну что, Белла, ведь ты останешься со мной, да?

– Но что же я скажу отцу и бабушке? Ладно, папу я как-нибудь уговорю, но вот бабушка!.. – Изабелла закатила глаза. – Сантэн Кортни-Малькомесс – это наш семейный дракон. Она извергает пламя и пожирает свои жертвы с потрохами, так что даже костей не остается.

– Ну что ж, я укрощу вашего дракона.