В голове всплывают ненужные воспоминания. Это лишь лишний раз подтверждает, что никаким парням доверять нельзя — все они лживые предатели.

Смело записываю Воронова в этот список.

Прежде чем начать собирать свои вещи по всей гостиной, нахожу самые необходимые и возвращаюсь в ванную, чтобы переодеться.

Полотенца сразу кидаю в стиральную машину и запускаю её.

Нужно обязательно сегодня сходить и купить всё нужное, потому что с собой много чего не брала.

Артем выходит из своей комнаты минут через двадцать. К тому моменту в гостиной уже полный порядок. Ну или почти.

— Я, конечно, всё понимаю, — скрещиваю руки на груди и буравлю серьёзного Воронова взглядом. — Но ты закинул, ты и снимай, — указываю пальцем на люстру.

— Ты так хочешь, чтобы я потрогал твои трусы? — безэмоционально спрашивает он.

— Никогда в жизни! — восклицаю и прикладываю ладонь к левой стороне груди. — Просто если это сделаю я, тебе придётся покупать новую люстру.

Нет никаких сомнений, что так и будет.

— Так может тебе найти новое жилье? — поигрывает бровями он. — Ну, чтобы не приносить никому дискомфорт.

— Я бы с радостью, — ухмыляюсь и поджимаю губы. — Но увы, связана по рукам и ногам. Впрочем, как и ты.

Родители согласились на мой перевод в университет другого города лишь при условии, что я буду жить у Артёма. Под его полным присмотром. Не знаю, почему, но в их глазах он является едва ли не героем.

После моего горького опыта и годы жёсткой депрессииони хотят, чтобы я отвлеклась, но при этом осталась под максимальным контролем.

У Вороновых-старших тоже есть свои мотивы. До свадьбы осталось всего ничего, и я уверена, что в нашем совместном проживании они увидели гарант того, что ничего не сойдёт с намеченного плана. Так сказать, заслали своего шпиона на нужную территорию.

Как Артём согласился на подобное, ума не приложу. Может, они ему за это золотые горы пообещали? Так он и так не бедствует.

— С чего ты решила, что я «связан»? — неожиданно спрашивает он.

— Серьёзно? — вопросительно приподнимаю бровь. — Ты согласился приютить у себя непонятно кого. Думаешь, я поверю, что пошёл на это просто так?

— Я помню тебя сопливой пятилеткой, — презрительно фыркает Артём. — Кто же знал, что вымахала такой… — он делает паузу.

— Какой? — любопытство берёт верх.

— Сумасшедшей стервой.

— А стерва-то почему? — хмурюсь, не понимая, почему произвела такое впечатление.

— То есть «сумасшедшая» тебя совсем не смущает? — задаёт вопрос.

— Нисколько, — честно отвечаю, не кривя душой.

— Потому что только стервы могут качать свои права на чужой территории, — ещё раз тыкает меня носом в то, что не должна здесь находиться.

Эх, а мне даже показалось, что мы можем по-хорошему.

— На совместной, — хитро ухмыляюсь я. — Будь гостеприимнее, Артюня. Иначе мама узнает, что сынок водит домой посторонних девочек. А могу ещё и Милане заодно сообщение черкануть. Ты, наверное, не в курсе, что мы с ней дружим?

Специально хожу по грани, играя на его нервах. Пусть понимает, что час назад я не шутила и при собственной необходимости без зазрений совести смогу использовать эту информацию против него.

— Ещё раз назовешь меня так, пожалеешь, — он пропаливает меня взглядом своих серых глаз.

Задницей чувствую — переборщила. Нужно знать меру. Но, к сожалению Артёма, это не про меня.

Свою меру я не знаю ни в сладостях, ни в фастфуде, ни в алкоголе, ни, уж тем более, в остроте высказываний.

— Ты первая захочешь съехать, — это заявляет таким уверенным и холодным тоном, что у меня мурашки по коже пробегают.

Проходит мимо меня, так и оставив стоять посреди комнаты.