− Думаешь, кого-то подкупили? – спросил Виго задумчиво.

− Сто к одному, что это так. Могли ещё шантажировать, и это тоже вариант. Так что всех слуг, у кого есть какие-то неблагонадёжные дети−мужья−жёны-внуки-племянники, тоже стоит взять на заметку. Если у кого-то сына посадили за воровство, а потом вдруг отпустили, это тоже повод начать подозревать. Слуг надо набрать новых, желательно тех, кто не служил у ваших врагов. А потом уже можно взяться и за семью.

− Семью? – удивился Виго. – Ты же не думаешь, что это мог быть кто-то из родственников?

− Почему же не думаю. Очень даже думаю, — невозмутимо ответил Морис. – Если хочешь добиться успеха, подозревать надо всех. Даже тебя! – он усмехнулся. – А если серьёзно, то половину всех преступлений с отравлениями главы семейства совершают жёны и дочери.

− А вторую половину?

− Любовницы и продажные женщины, − развёл руками Морис. – Яд – оружие женщины.

− Морис! Ты же не думаешь, что донна Виолетта, Лив или Изабель…

− Или те, кто таким способом желает избавиться от жён или дочерей, скомпрометировав их. Что тоже неплохой вариант, − перебил его Морис, подняв вверх большой палец. − Мне нужно будет знать всю подноготную каждого члена семьи. Слабые и сильные стороны, привязанности и прочее. Но члены семьи не должны знать, что я подозреваю их. Есть кто-то, кому смерть дона Алехандро будет очень выгодна?

Есть ли?

Виго задумался. У отца очень много врагов. Слишком много, чтобы ответить на этот вопрос однозначно.

− Мне проще сказать, кому она будет невыгодна, − криво усмехнулся Виго.

— И это, кстати, ещё один вариант. Рассмотреть друзей и врагов. Тех, кто пострадает от смерти дона Алехандро. Может быть, всё это затевалось ради них, чтобы ослабить их позиции, а твой отец всего лишь… сопутствующий ущерб.

Виго посмотрел на Мориса и впервые подумал, что, кажется, он ошибся в своей первой оценке, думая о нём, как о неудачнике-детективе, перебивающемся случайными заработками, ловя воров-дилетантов. Видимо, в Департаменте сыска рекомендовали этого «мавра» не зря.

— А почему тебя зовут Мавром? – просил Виго, разглядывая светлую кожу, голубые глаза и рыжеватые волосы детектива.

− Долгая история, — усмехнулся Морис. – А зачем ты притащил с собой это?

Он ткнул ногой в длинный кофр.

— А это понадобится мне для поединка чести.

− Поединок чести? — недоумённо переспросил Морис.

− Ну да. Кровная месть – это тебе не просто убийство, это поединок чести. Я должен найти обидчика и сразиться с ним. И его полагается убить в честном поединке. Шпагой.

− Шпагой?! Ты хочешь сказать, что умеешь фехтовать? – брови Мориса поползли вверх.

− Умею. И весьма неплохо, − усмехнулся Виго. – Я же ибериец. И сын гранда к тому же. Поверь, я умею драться.

— Это уже какое-то средневековье и дикость! Разве не проще вздёрнуть его на виселице?

− А вздёрнуть на виселице, как предлагаешь ты, это гораздо гуманнее, да?

− Ну… не то, чтобы гуманнее… но это же будет справедливость. Так сказать, исполнение закона. А своими руками… Драться на шпагах? Помилуй бог! Хорошо, что я не ибериец!

— Сказал тот, кто брал в оплату за поимку преступников шкурки горностая, фишки из казино и золотые зубы, — снова усмехнулся Виго.

— М-дя… Моя слава меня опередила. И кстати, а почему ты не думаешь, что это была просто месть одного из тех эйфайров, которых твой отец упёк в резервацию, а читай, в тюрьму? Ну, или месть противников закона, за который он ратует? У закона же есть противники, верно?

— Это было бы слишком просто, Морис. Эйфайры не глупы. Даже наоборот, они умны, и поэтому всё ещё живы. Они понимают, что такое убийство в первую очередь ударит по ним.