А едва отгремели свадебные вальсы, как дон Алехандро сразу же взялся за то, чтобы оградить свою прекрасную юную жену от тлетворного влияния богемной улицы каджунов Руж-Аньес. Он решил перерезать все нити, связывавшие её с прошлым миром, и буквально запер в своём особняке, запретив общаться даже с родителями. Впрочем, Мелинда и не горела желанием с ними общаться, после того, как они продали её, словно овцу.

Дон Алехандро решил, что его статус и деньги сотрут её прошлое и превратят в почтенную сеньору и мать семейства, ведь обликом Мелинда была прекрасна, а кроме того, образованна и умна. Он окружил её богатством и роскошью, но к этим благам прилагалось и жёсткое расписание сеньора де Агилара, по которому обязаны были жить все окружающие. Весь мир вертелся вокруг него и подчинялся его распорядку. Сеньора Мелинда де Агилар должна была обеспечивать его комфорт и подчёркивать статус, как и всякая красивая вещь в его доме. Посещать театр, оперу или картинную галерею она могла только вместе с ним и только тогда, когда это могло принести какие-либо практические дивиденды карьере мужа. Только самые шумные премьеры, где собирался высший свет, где можно было показать свою жену, обрядив её в шелка и фамильные бриллианты, а заодно и решить пару деловых вопросов, прямо в ложе театра, пока балерины «скачут по сцене».

И как всякая тонко чувствующая натура, сеньора Мелинда в огромном особняке на авенида де Майо стала чахнуть, словно цветок, вырванный из земли с корнем. Она лишилась своей свободы, а дон Алехандро став её мужем, предпочёл забыть свои предсвадебные обещания о том, что жизнь её будет легка, приятна, и ничем не стеснена. Что она сможет заниматься, чем захочет. Наоборот, брак надел на Мелинду такие кандалы обязанностей и условностей, которые ей оказались не по силам.

Она была безучастна ко всему, что её муж считал действительно стоящим внимания, её часто мучили головные боли, и никакие лекарства не помогали от этого недуга. И даже несмотря на то, что сеньор де Агилар сделал для неё в особняке собственную роскошную галерею и студию для занятий музыкой и живописью, в галерею она почти не заходила, проводя время с мольбертом в каморке под крышей.

Но самым большим огорчением дона Алехандро были даже не холодность и отчуждённость жены, а то, что старший сын, родившийся через год после свадьбы, совершенно ничего не унаследовал от своего отца. Разве что жгучие тёмно-карие глаза, упрямство и ум, но только ум этот пошёл не в нужное русло. Скорее всего, в этом было виновато тлетворное влияние сеньоры Мелинды, и ему следовало бы раньше отдать сына в Военную школу, но когда дон Алехандро спохватился, то понял, что время упущено. Его сын растёт вольнодумцем, презирающим отцовские ценности.

Виго увлекался историей и наукой, особенно химией. Он помогал матери делать краски, неплохо разбирался в музыке и искусстве, и на все попытки отца организовать его будущую военную карьеру отвечал категорическим отказом. А его своенравие и упрямство стали для дона Алехандро постоянным раздражителем. Когда Виго исполнилось десять, они с отцом уже почти ненавидели друг друга.

К четырнадцати годам Виго понял, что ненавидит и Голубой холм, и дом на Авенида де Майо, и цветущие ромнии. Ненавидит взгляд отца, которым тот смотрит на мать во время семейных обедов, его манеру читать финансовую газету, закинув ногу на ногу, его циничные замечания по поводу всего, что не приносит денег или власти и не служит возвышению дома Агиларов. Назло отцу он завёл сомнительных друзей, к которым сбегал на Нижний ярус. И пил ром в кантинах и дрался, тоже назло отцу. В какой-то момент их противостояние достигло пика, а потом они, наконец, договорились. В академию Виго всё-таки пришлось поступить, в обмен на то, что после окончания он сам выберет, чем ему заниматься, но потом случилось то, что перевернуло жизнь обитателей Вилла Бланко навсегда…