- Забавно, но это единственное, чем ты можешь попытаться задеть меня, Рин. – Гость мерзко оскалился и слегка отвел голову. – И, к твоему сожалению, даже это работает в обе стороны.

- В обе стороны. – Тихо добавила проститутка, не раскрывая глаз.

Стиснув зубы, Келер резко дернул за ручку и вышел из помещения, едва сдерживая нарастающий гнев, скользкую ярость, обиду, застилающую здравый смысл.

Дафнер склонила голову, нервно сглатывая ком в горле. Он все-таки пришел поговорить, но разговор как-то не задался. Высокий, самоуверенный, взрослый. Злой. Или добрый, она этого не знала. По отношению к отбросам общества, типа нее, злой. Очень. «Будь проклята любовь, и все, что с ней связано, случайные чувства, окаянная… как же больно. Скажи, соулмейт, кто звал тебя?» - Шептала она, все еще сдерживая соленую воду в глазах, но долгое эхо бродило по маленькой комнате с очень плохой акустикой.

Закусив губу, дрогнул подбородок. Ресницы слипались, но никаких звуков она, более, не издавала. Ее будут ждать клиенты, и нельзя позволить им увидеть боль. Ее боль, это не возбуждает. Ей не заплатят. Ночь будет прожита зря, еще одна ночь.

Без возможности сконцентрироваться, он оперся на дверь с другой стороны, задирая голову к потолку. Сердце все еще бешено билось, и, как он не старался, это нельзя было убрать. Длинные, темные волоски на веках, влажные от случайных слез, бессмысленный взгляд, руки с короткими, поломанными ногтями… почему-то Герберт заметил все, даже несмотря на то, что не собирался разглядывать. Длинные, дешевые серьги, ярко выделяющиеся ключицы. И лицо, то самое лицо, которое он никогда не представлял, но иногда видел во снах, неотягощенное никакими мыслями, никаким предназначением, и даже эмоциями. Просто кукла, отвечающая на автомате, оболочка. Такой он ее видел, или же просто хотел видеть. Глубже заглядывать было и страшно, и мерзко, даже немного тошнило, ведь нет ничего более неблагодарного, чем копаться во внутреннем мире случайной шлюхи.

Погода ночи стремительно менялась. Ветер все усиливался, еще немного, и в городе пора было объявлять штормовое предупреждение. Прохожие прятались, те счастливчики, кто имел с собой зонт, открывали его, но тканевый купол тотчас сносило резкими порывами. Выйдя из злосчастного заведения, Келер задрал голову к нему, и на лицо тотчас опустились резкие холодные капли, которые впивались в кожу словно маленькие льдинки. Снова принесло тучи.

Сегодня он нашел своего соулмейта. И дело даже не в том, что это не брюнетка… что не из хорошей семьи, что ощутимо моложе его и что крайне вульгарна. Она была проституткой, и никакие положительные качества, даже если они в ней были, не могли такого перекрыть. Слишком уж конкретно понимание женщины, которая с радостью предоставляет свое тело за небольшую сумму денег. Кому угодно. Как угодно. Новая волна тошноты прошлась по напряжённому телу, ветер насквозь продувал одежду, но не от холода мурашки проступали на коже.

«Это какое-то проклятие. Худшее, что со мной могло произойти. Удивительно, что она при этом не бомж и не наркоманка, хотя я не могу это проверить. Славный денек, ничего не скажешь, ведь вторая половинка наконец нашлась.» - Без зазрения совести, довольно громко говорил мужчина, хотя на пустой улице у него совсем не было слушателей. Стиснув зубы, он замахнулся, и, что было сил, ударил по случайному фонарному столбу. Короткое мерцание – но Герберт будто бы не заметил этого и пошел дальше, теперь уже низко опустив голову.

Она. Кто она? Почему она? Пока он сейчас просто идет по мокрой улице, и капли стекают по шее, рукам… она целует случайного посетителя с толстым кошельком, целует туда, куда скажет он. Омерзительно. Такая женщина не нужна, но сейчас невозможно было об этом не думать. Обида. Дыхание учащалось, а в глазах стоял этот странный, пошлый образ, со стеклянными глазами и закусанными, красными губами. Кто угодно, только не она. Лучше уж одиночество, чем что-то с такой, как она.