Мы почти подъезжаем к дому, когда звонит магофон.

– Мэй, Томми в больнице. На него напали, он в тяжёлом состоянии, – взволнованный голос Ронана заставляет меня моментально забыть о Морелли.

– Что случилось, Ронни?

– Я сам ещё не знаю, мы уже едем к нему.

Я отключаю трубку и срывающимся голосом прошу водителя развернуться и поехать в Центральную больницу Риоски. Не помню, как вылетаю из мобиля и захожу в огромный белый холл. Озираюсь, не понимая, что мне делать дальше, мысли в голове путаются. Натыкаюсь взглядом на мать и Эрика, мама вскакивает со стула и бросается ко мне, её глаза красные и воспалённые, я чувствую, как её трясёт, когда она ныряет в мои объятия.

– Мама… – шепчу я ей в волосы, не зная, что сказать.

Ей почти шестьдесят, у неё больное сердце. Матери просто нельзя переносить подобные потрясения.

Эрик смотрит на меня с такой болью, что я чувствую, как глаза наполняются слезами.

– Что с Томми? – мой голос звучит жалко и плаксиво. Я отстраняюсь от мамы, пытаясь сохранить остатки разума и не удариться в истерику.

– Они взорвали его офис, Мэй. – голос брата как будто где-то далеко. – Чёртовы выродки! Они хотели убить его!

Мир теряет краски, я смотрю вокруг и понимаю – тут черным-черно. Дыра в груди расширяется, и я плюхаюсь на стул, не в силах устоять на ногах.

– Родственники Томаса Солиера, вы можете пройти к врачу, он вас ожидает, – доносится голос откуда-то из тьмы.

Я встаю и послушно иду, держа маму за руку.

Откуда-то появляется Анджелина, она рыдает, хватаясь за Ронана. Жена Томми на восьмом месяце беременности, вдруг что-то случится с малышом?

Доктор, щуплый, рыжий дракон лет пятидесяти оглядывает всё наше большое семейство и говорит:

– Хочу вам сообщить, что господин Солиер был доставлен к нам в критическом состоянии. Повреждены жизненно важные органы, осколки попали ему в брюшную полость, лёгкие и мозг.

Плач Анджелины становится громким и надрывным. В моей груди растёт такая боль, что я сама готова кричать и выть, как зверь.

Дверь открывается и входит ещё один мой брат – Джордж, второй по старшинству после Томми. Его лицо безэмоционально, он сухо кивает нам и обращается к врачу:

– Продолжайте.

– Мы делаем всё возможное, чтобы помочь ему. Но вы должны понимать, что ситуация серьёзная. Он сейчас в коме.

– Мы можем увидеть его? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Боюсь, не сейчас. Его состояние не предусматривает посещений…

Выхожу в коридор, не слушая причитания родственников, хватаюсь за стену и закрываю глаза. Комок боли взрывается, и его ошмётки распространяются по всему телу. Я физически ощущаю это.

Джордж выходит и окидывает меня хмурым взглядом:

– Мэйлин?

– Я в порядке, - шумно выдыхаю, продолжая держаться за стену.

Даже сейчас Джордж выглядит непробиваемо холодным. Его светлые солиеровские волосы идеально зачёсаны и уложены, костюм сидит так, как будто он пошил его на заказ у лучшего портного Риоски. Хотя, скорее всего, так и есть.

– Я, чёрт возьми, предупреждал его, что он идёт по скользкой дорожке, и рано или поздно расплата наступит, – спокойно выдаёт мой старший брат.

– Ты, мать твою, думаешь, что это то, что я сейчас хочу слышать, Джо? – меня трясёт от едва сдерживаемой ярости.

– Это правда, – отрезает брат.

– Засунь эту правду себе в одно место, скотина. – я подхожу и шиплю ему это в лицо. – Ты забыл, что ты один из нас, Джорджи? Заигрался в большую шишку, в респектабельного адвоката из нового города, братец?

– Я никогда не забываю, кто я, Мэй. И драконы никогда не дадут мне это забыть, – он слегка улыбается в ответ на мою гневную тираду.