– Перестань, иди ко мне, – Он притянул её за нежные плечи. – Жаль, что меня не было рядом с тобою.

– Даже, если бы ты был рядом, дорогой мой Мишенька, ты вряд ли бы спас меня от этой беды.

– Я бы держал тебя в своих объятиях и никуда не отпускал от себя, ни на шаг.

– Всё так, – с грустью отозвалась она. – Только однажды утром в своих объятиях ты обнаружил бы мое мёртвое тело.

– О, господи, Барбара…

– Да, Миша, те силы, которые могли меня забрать, не имеют материальной формы. Но они, увы, проникают всюду. И бороться с ними сложно.

– И что же?

– Мы сняли с Казимиром квартиру на Гороховой. А потом он оставил меня одну и пошёл договариваться о встрече со знаменитой питерской ведьмой. Её аудиенции мы ждали три дня. Кстати, как только Казимир оставил меня, и ушёл договариваться о нашем визите, я решила принять ванну. Я намылила голову, как это делала много раз, и закрыла глаза. И в тот же момент я почувствовала какие-то касания. Чьи-то руки трогали мои волосы, шею и грудь. И руки эти казались мне ледяными. И мыло… Мыло в тот же момент запахло тем самым, мёртвым цветком. И шепот… этот гадкий сладострастный шепот.

– Что он говорил?

– Он говорил: «ты моя» и прикасался к моим соскам, отчего те каменели, словно от кусочков льда, а по телу бежали мурашки… Стыдно сказать, но в эти минуты я вновь почти физически желала своего палача.

– Мерзкая скотина этот твой Сотников!

– Я сдержалась и не стала кричать. Я смыла голову водой и открыла глаза. Рядом со мной никого не оказалось. Но мой незримый враг подал мне явный знак. После его ухода, я словно обреченная, надела на себя чистую рубаху и легла на кровать, ждать своей смерти.

– Господи, девочка моя, да что же это такое!

– Не кричи, Мишенька. Я жива и я сижу сейчас перед тобою.

– Но, что только тебе пришлось испытать! Это же уму непостижимо.

– Меня спасли… И я очень надеюсь, что теперь мне ничто уже не угрожает. По крайней мере, с тех пор прошло уже пять лет, и Сотников пропал из моей яви. Пропал он и из моих снов.

– Кто же сумел его прогнать?

– Обо всём по-порядку. В тот день Казимир вернулся ближе к вечеру и сказал, что надо подождать три дня. За это трехдневное ожидание я была чудовищно измучена. И выглядела к концу срока, словно собственная тень. Поверь, я была настолько слаба, что мне уже совсем не хотелось двигаться. Мне стало казаться, что жизнь из меня вытекает по капле, и с каждым днём я становилась всё отстраненнее от всего происходящего. По глазам Казимира я видела, что он напуган теми изменениями, что происходили тогда со мной. Я таяла буквально на глазах. Когда мы поехали к ведьме, Казимир нёс меня уже на руках. И, знаешь, был момент, когда я бессознательно, сама начала тянуться к смерти. И тяга эта походила на страшную плотскую тягу. Казалось, что зов смерти похож на сильное вожделение, и стоит сделать лишь шаг, и сразу за ним меня ждёт высший триумф сладострастия…

– Когда я всё это слышу, мне становится просто невыносимо. Как жаль, что меня не было рядом.

В ответ она лишь улыбнулась.

– Итак, ведьму в миру звали Александра Фёдоровна. У неё даже была звучная и старинная дворянская фамилия – Сумарокова. А в среде петербургских ведьм её все звали не иначе как Алеста. Это кельтское имя.

– Вот даже как?

– Да, она жила на Васильевском острове. Её обширная и хорошо меблированная квартира занимала два этажа одного из респектабельных доходных домов, на Линиях. Когда мы добрались до неё, я еле стояла на ногах, поддерживаемая за плечи Казимиром. Александра Федоровна, как только увидела меня, сразу же всё оценила правильно. Она приказала отнести меня в одну из своих спален, а сама присела рядом. Сквозь туман я с трудом разглядывала её черты. Это была высокая и статная женщина, лет сорока, одетая в дорогое темное платье. На её шее поблескивало небольшое бриллиантовое колье. Скромное по виду, но чудовищно дорогое. Чёрные вьющиеся волосы обрамляли довольно миловидное, но вместе с тем строгое лицо. Тонкие черты становились резче, а глаза темнее, когда она была обеспокоена или немного задумчива. Когда же она вела непринужденные беседы, то её лицо казалось просто красивым. Эдакая светская львица и завсегдатай Петербургских салонов и шумных балов. Она была поистине очаровательна. Если бы я увидела её в свете, то никогда бы не догадалась, что эта модно одетая и шикарная дама является на деле настоящей ведьмой и предводительницей ковена питерских ведьм.