– Так…

– Но я расскажу вам ещё об одной своей способности, о которой знают лишь избранные люди.

– О какой? – затаив дыхание, прошептала Гладышева.

– Дело в том, что я ещё являюсь известным в Петербурге и в Европе медиумом и спиритом.

– Батюшки! – она всплеснула руками и прикрыла в испуге рот.

– Я видел, что вы часто гадали на картах.

– Да, бывало.

– Так вот, спиритизм тоже имеет некое отношение к различного рода гаданиям. Только маленькое отношение, ибо это практика более серьезная. Посредством спиритических сеансов вы можете напрямую общаться с душами усопших. А они знают гораздо больше нас. И могут подсказать, как надо действовать в обыденной жизни. Открыть на многое глаза.

– Погоди, батюшка, а это разве не грех? Разве церковь разрешает подобное?

– Милая моя, ежели вы каждый шаг своей будет обсуждать на исповеди, то дальше церковной ограды вы никуда не уйдёте. Я думал, что вы смелая и умная женщина, а вы мне какие-то банальности, ей богу, говорите. Коли считаете все мои деяния на укрепление вашей семьи грехом, тогда мы тот час с вами распрощаемся. Я, знаете ли, привык иметь дело с более просвещёнными особами, – и он решительно встал и откланялся.

– Погодите же, – она схватила его за тёмный рукав. – Погодите, зачем вы уходите? Неужто я ни малейшего сомнения не вольна высказать?

– Вольны, но не такого рода. Ко мне, милочка, повторюсь, обращаются дамы умные, образованные и далёкие от всяческих предрассудков. Ибо, медиумизм и спиритизм – никоем образом не могут считаться грехом. Это, скорее, наука. Наука и практика по общению с развоплощёнными душами. Но помимо науки – это ещё и особая форма религии. Ведь большинство медиумов люди верующие, причём глубоко верующие. В занятиях спиритизмом решительно нет никакого греха. Возьмите, например, Александра Аксакова – главного вдохновителя и проповедника русской спиритической школы, он ведь всю свою жизнь был крайне воцерковлённым человеком. Но помимо веры, религии и церкви он почитал науку. И пытался дать научное обоснование спиритуализму.

– Хорошо, хорошо, – заискивающе кивала она. – Хотите, батюшка, чаю? А может, выпить или закусить? А то разговор-то у нас, как я погляжу, долгий. А вы, небось, проголодались?

– Извольте. Выпью, – согласился он. – Сегодня как-то сыро на улице. Выпью. Отчего бы не выпить. А после я всё обстоятельно и расскажу.

Через несколько минут они оба сидели в кабинете Татьяны Николаевны, где шустрая прислуга уже сервировала стол. На столе стоял графинчик с анисовой водкой, смородиновая настойка, пироги с визигой, шаньги с творогом, кусок Пармской ветчины, сыр, фрукты и белые грибы. Консультант Григорий с удовольствием откушал водочки и закусил изрядно, а после повёл неспешную беседу.

– Скажите, ваш супруг согласится присутствовать на спиритических сеансах?

– Я, право, не знаю, – она обескуражено пожала плечами.

– Нам непременно надо его заинтересовать этим действом.

– А зачем?

– Затем, что во время сеанса может прийти душа его, давно почившего родственника. И сказать нечто такое, что навсегда отвернет его от прочих дам и направит на путь истинный.

– Вон оно что… – она с интересом смотрела на чернеца Петровского. – Вообще-то мне и самой такие вещи очень уж любопытны. Хоть и не сказать, что я совсем уж, не боюсь подобного. Обману, если скажу, что сие не страшно.

– Страшно. И мне сначала было страшно. А потом я привык, да ещё стал изучать это явление. Глубоко изучать. Труды основателей и первопроходцев читал. Шведского философа Эммануила Сведенборга, Аллана Кардека, Густава Фехнера и Александра Бутлерова. Очень занимательные, знаете, труды. И опыт у сих мистиков был уникальный.