– Ройс с этим прекрасно справится, – махнул рукой он. – Особенно, если бы ты осталась в Бюро, то смогла бы работать с ним в тандеме. Я прекрасно тебя обучил. Ты даже превзошла меня, хотя тебе всего тридцать. Агенты десятилетиями добиваются твоих знаний. Тебе бы вот еще факультет психологии окончить.

– О чем вы, доктор Айзенберг? – Натали, безусловно, имела хороший послужной список, но не такой, как у него.

– О твоем мышлении. Не ковыряешься на поверхности. Не отрицаешь очевидные вещи, не тратишь время в пустоту. Ситуация с Эдди Грином это доказала.

– Мою подругу похитили у меня из-под носа, мальчика убили. Вы серьезно думаете, что я могу продолжать работать? – Натали откинулась на стуле, сдерживая злые слезы.

– Я сейчас тебе кое-что расскажу и предложу, а ты уж сама принимай решение. По какую сторону ты захочешь оказаться, – Айзенберг положил сахар в черный кофе и шумно, позвякивая ложечкой о керамику, размешал его.

У Натали и так голова раскалывалась, шум усилил боль. Она взялась за половинку сэндвича, поднесла ко рту и забеспокоилась. В каких сейчас условиях Мишель? Дают ли ей воду и еду? Господи боже, беременна. А вдруг ее избивают? Или того хуже? Натали затошнило. Она бросила сэндвич обратно, так и не попробовав его. Сделала глоток горячего капучино без сахара. Сорт зерен и правда хорош. Мягкий, не горький.

– Ты помнишь об участии Мишель Роулэнд в качестве свидетеля в одном деле?

– Помню, но смутно. Дела были уже в суде, когда я поступила на практику.

Доктор Айзенберг лично проводил отбор в Куантико, кто поступит к нему в отдел. Попала она и Мэтт Кроуфорд, обаятельный сердцеед, способный заговорить любого до смерти. Они до сих пор периодически работали в паре. Натали по части переговоров вообще никуда не годилась.

– Думаете, мафия мстит?

Ройс, напротив, по своим каналам выяснил, что мафия не имеет к этому никакого отношения. Но почему тогда Алекс напряженно следил за окружением Мишель и не давал ей даже шагу ступить без гиперопеки?

– Если бы мафия мстила, нам бы прислали труп курьерской службой, – опроверг ее предположение Айзенберг, жуя с полным ртом сэндвичи. Как ни в чем не бывало.

Порой, Натали удивлялась, даже нет, приходила в полный ужас из-за профессионального равнодушия большинства агентов. Они могли спокойно смотреть на трупов, шутить и рассказывать о своей семье, когда активно велся поиск пропавшего ребенка. Натали так не могла. Каждую беду она пропускала через себя, пытаясь раскручивать и смотреть на дело с разных точек. Конечно, она сохраняла спокойствие — любые нервы мешают делу. Но и ни о чем лишнем не думала. Каждая трагедия превращалась в ее личную трагедию.

Психотерапевт, назначенный ей после убийства мальчика, отчаянно пытался донести, что так нельзя. Что это всего лишь работа. Но для Натали это не просто работа. Нет. И если встанет вопрос — жизнь человека или значок федерала, она безусловно выберет первое.

– Я до последнего надеялась, что это дело рук какой-нибудь группировки, чтобы с семьи Конте запросить выкуп, — поделилась Натали своими соображениями.

– Я тоже так думал. Тем более Алекс Конте так сильно ее любит, что не глядя отдал бы свою часть компании в обмен на ее жизнь. Но с предложением никто не выходит. Странно, да?

– Если это не какой-нибудь маньяк, способный купить всех вокруг, – Натали склонялась к этой версии и больше всего ее опасалась. Сложно предугадать и понять следующие шаги. Никогда не сможешь действовать на опережение. – Мишель одержима манией преследования, она недавно получила лицензию на оружие. Теперь понимаю, что это имеет под собой основание.