— Иди.

Служанка с лёгким поклоном обходит меня по широкой дуге. Я провожаю её взглядом, наблюдаю, как она сбегает по ступенькам главного входа и, не обращая внимания на оставшуюся в беседке кормилицу Мей, спешит с территории двора.

Четыре драгоценности рабочего кабинета точно не относятся к предметам первой необходимости, но всё же то, что для меня не подготовили бумагу, кисть, тушь и тушечницу, ещё один нехороший штришок.

Госпожа Ланши решила, что приставить ко мне всего одну служанку достаточно? Это она зря. Меньше чужих глаз — легче дышать.

Не дожидаясь возвращения Наны, я пересекаю переднюю комнату и прохожу в следующее помещение, которое оказывается очень узким коридором. По прямой спальня. Комнатка настолько маленькая, что кровать едва помещается. Угол отгорожен ширмой, за ней бочка… Ага, предполагается, что я в ней буду мыться. Перспектива меня не вдохновляет, но не в пруд же нырять.

Рядом с моей спальней каморка без окон, и за исключением узкого прохода всё пространство занимает топчан. Судя по воспоминаниям Юйлин, я заглянула в комнату служанки.

За третьей, последней, дверью условная кухня: есть печка с квадратом плиты, есть сквозной проход к чёрному ходу и больше ничего нет.

Высунувшись, за домом я обнаруживаю колодец.

Да уж, не собачья конура, но очень-очень близко.

Ерунда, казалось бы. Крыша над головой есть, прибрано чисто, голодной не оставят — что ещё нужно? Я вспоминаю, каким просторным был у меня двор дома. Здешняя часть просто не понимает, как разместиться в будке, а нездешняя отмахивается от размытой картинки памяти. Разместиться легко: кормилицу Мей поселить в комнате для личной служанке, а Нана, раз для неё места нет, пусть приходит утром и уходит вечером, ночует с другими слугами. Так было бы даже лучше…

Меня устраивает абсолютно всё.

Кроме одного.

Мой багаж, даже если его не распаковывать, даже если играть в тетрис из сундуков и пытаться занять весь объём от пола до потолка, никак не поместится в “Северной тишине”. А ведь — память услужливо подбрасывает очередное воспоминание — у меня в сундуках не только сменная одежда и подарки для родни. Со мной приехали дорогие ткани, ювелирные украшения, деньги, запас лекарственных трав, артефакты и много другого очень ценного скарба.

Как будто отец предположил, что в столицу я могу вообще никогда не вернуться…

А то, что госпожа Ланши выделит мне крошечный двор и распорядится доставить сундуки куда-нибудь в семейное хранилище и больше я их не увижу, он не догадался?!

Имущество надо спасать…

4. Глава 4

У меня даже тени сомнения не возникает — я огибаю двор.

— Юная госпожа, куда же вы? — окликает меня кормилица, поднимаясь с лавки и хватаясь за перила.

— Отдыхай! Я отлучусь ненадолго.

— Как же так, юная госпожа! Что о вас подумают?

Здешняя часть меня подсказывает, что даже дома девушке не положено покидать двор одной, следует взять с собой хотя бы одну служанку. В одиночестве можно разве что по саду прогуляться, если он не слишком далеко от двора.

Меня условности не интересуют:

— Кормилица Мей, не о чем волноваться! Мы же не чужие.

— Подождите старую слугу, юная госпожа!

О?

Я ведь ясно сказала отдыхать, причём по форме построила фразу не как совет или предложение, а как приказ. Но кормилица будто не слышала. Она выбирается из беседки, подкашливает.

— Кормилица…

Она шаркает по дорожке, едва не спотыкается, и я ощущаю странную беспомощность. Умом я бегу спасать свои сундуки, а по факту стою как прибитая и жду, когда она меня доковыляет. Развернуться и уйти ничто не мешает, но бросить кормилицу не получается.