Были еще моменты, когда именно Ирас оказывался на краю и чуть не погибал. Но это уже были ночи, когда он торопился почувствовать вкус жизни, и они не были настолько необузданными, как когда опасности подвергалась она.

Поэтому сейчас, чувствуя объятья на грани грубости, она сразу поняла, что что-то не так.

Элизабет хотела прервать поцелуй, чтобы спросить, вот только Ирас, который всегда уступал ей, сейчас наоборот прижал ее еще сильнее, не давая уйти и яростно целовал, почти кусая за губы.

Когда Лиз уже решила, что сейчас отключится от недостатка воздуха, Ирас прервался, дыша так же тяжело, как и она.

С трудом отдышавшись, она прошептала:

— Что тебя тревожит?

Ирас смотрел на нее пристально, изучая каждую деталь, ресницу и черту, словно художник, которому предстоит рисовать ее по памяти.

— Я люблю тебя всю свою жизнь и всегда буду любить, — он бережно погладил пальцами ее щеку. — Я никогда и ни за что тебя не брошу и не оставлю, Элизабет. Гнать меня будешь, не уйду.

Вопреки красивым словам она наоборот напряглась и почувствовала неладное. Ирас уже однажды признался ей в любви, вот только он не из тех, кто будет говорить об этом каждый день. Если он сказал что-то один раз, то не видит смысла повторять одно и тоже, а когда это изменится, то он даст знать.

Почему же тогда сейчас он об этом заговорил? Еще и назвал ее полным именем. К чему все это?

— Что значит «буду гнать»? — непонимающе улыбнулась она. — Ирас о чем ты? С чего ты решил, что я захочу тебя прогнать?

Она кончиками пальцев коснулась его лица, невесомо оглаживая щеки и губы.

— Я никогда не откажусь от тебя, Ирас. Мы всегда будем вместе.

Из его взгляда тут же ушло напряжение, но она успела увидеть в глазах мелькнувшую тоску и печаль, словно она все же решила прогнать его. Ирас прикрыл веки и коснулся ее лба своим, держа в крепких объятьях.

Спустя пару минут он, как ни в чем ни бывало, обыденно усмехнулся:

— Давай наконец разберемся с принцем.

11. Глава 11

Чем ближе Элизабет подходила к камере, тем сильнее была слышна незатейливая мелодия, которую принц беззаботно насвистывал. Она на это лишь закатила глаза.

Базовые знания по деморализации противника Лиз тоже изучала, причем ускоренными темпами, когда ее выдали замуж за короля. Веди себя спокойно, расслабленно и непринужденно, тогда у твоих врагов начнут возникать сомнения, не припрятан ли у тебя козырь в рукаве, если даже сидя в камере ты ведешь себя как хозяин положения.

Элизабет встала на безопасном расстоянии от решетки и художественный свист тут же стих.

Правда вслед за ним тут же раздался громкий одобрительный присвист, больше свойственный морякам в порту, жадно провожающих взглядами полуобнаженную проститутку, чем принцу.

— Надо же какую великую честь мне оказали, — принц сел на лежанке и с интересом склонил голову. — Сама темная королева пожаловала ко мне в гости.

Калиан встал посреди камеры, театрально осмотрелся и улыбнулся.

— Вы уж простите, Ваше Величество, что у меня не прибрано, но как я понял это лучшие покои во всем замке, — он приложил руку к груди и трагично произнес: — Боюсь даже представить, как тогда выглядят худшие и в каких кошмарных условиях живете вы.

Элизабет невозмутимой статуей стояла и смотрела на принца. Шут он и клоун, а не будущий правитель. Почти детские провокации с не особо удачными попытками скрыть нервозность и беспокойство.

В любом случае поддаваться она не собиралась, с интересом ожидая продолжения спектакля и как Калиан будет выкручиваться.

Принц подошел к решетке, продел руки в отверстия, свесив их и внимательно разглядывая ее.