С трудом закончив завтрак, Саша встала и, не дожидаясь Вику, быстро вышла в коридор.

- Александра! – услышала голос Кощея и ускорила шаг.

Народ с восторгом наблюдал, как Бессмертный вскочил, отбросив стул, и почти побежал за девушкой. Кто-то снимал на телефон, сволочь. Ничего, подумал Кощей, я тебе руки-то пообломаю, папарацци хренов. Потом. Выскочил вслед за Сашкой:

- Александра, а ну стой!

- Стрелять будете? – ехидно ответила девушка, обернувшись.

В коридор за ними выбежать не рискнул никто, поэтому она немного успокоилась. Кощей приближался к ней с каким-то суровым и решительным видом. Девушка, наконец, заметила, что одет он был весьма официально: черная рубашка, брюки. На шее цепь стальная, на пальцах черные кольца. В отличие от Кощея в помятой выгоревшей футболке, он выглядел… грозно. Глаза пылали потусторонним огнем, губы плотно сжаты. Сашка отступала до тех пор, пока было куда отступать. Уперлась в стену спиной. Кощей склонился над ней, уперев руки в стену возле ее плечей, отрезая ей пути отступления. Он был выше ее едва ли не на голову – Сашка ведь так и не выросла почти. Страшно и волнительно. Девушка на всякий случай зажмурилась. И тут же распахнула глаза и раскрыла рот, услышав:

- Выходи за меня замуж.

- Чего? – глупо спросила Саша, решив, что ослышалась.

- Будь моей женой.

Да это сон! Ущипнула себя за руку, поморщилась. Не сон. Зажмурилась, потрясла головой, пытаясь скинуть наваждение. Кощей понял это по-своему, нахмурился. По-плохому будем? Склонился в самому ее лицу, едва не касаясь, загрохотал на весь замок:

- Ты! Будешь! Моей! Женой!

Выплеснулась тьма, затопила коридор. Много, много тьмы. В столовой люди ахнули, услышав это. А потом с ужасом и восторгом наблюдали, как черный туман, клубясь, стелется по полу, поднимаясь всё выше. Самые смелые просто подогнули ноги. Девушки на всякий случай с визгом запрыгнули на стулья. Сашка растеряно смотрела на Кощея. Страшен. Лицо почернело, скулы заострились, щеки впали, глаза ввалились. Вот про такого Кощея сказки и рассказывали на Руси. А ведь он не шутит. Смотрит пристально, ждет ответа.

- Ты. Будешь. Моей. Женой, - утвердительно шипит как змея.

- Да.

А разве можно ответить по-другому?

- Что? Не слышу! – шипит.

Сашка набрала в легкие воздуха – или тьмы – и заорала:

- Да! Я согласна!

Из столовой раздались аплодисменты и радостный вой.

- Твою мать, - пробормотала Сашка.

Кощей приподнял пальцами ее подбородок, заглянул в глаза:

- Свадьба завтра.

Сашка растеряно пожала плечами – завтра так завтра. Мужчина провел по ее щеке костлявыми длинными пальцами, прошептал в ухо:

- Готовься.

Надел на палец ей черное кольцо со своего мизинца и ушел. И все: ни поцелуев тебе, ни горячих призваний в любви. Сухарь плесневелый. Воровато оглядевшись, Сашка помчалась к выходу, да не через столовую, а к другому. Заперлась у себя в комнате с твердым решением до завтра не выходить. Ничего, не помрет с голоду, небось, за один-то день. Однако девушка просчиталась. Как минимум одно существо уже сидело в ее комнате.

- Са-а-а-аш, - вкрадчиво протянул кот, отчего девушка подпрыгнула и схватилась за сердце. – Ты правда пойдешь за него замуж?

- А что, я могла отказаться? – кисло ухмыльнулась Сашка. – Он был очень… хм… убедителен.

- Василиса же отказалась, - равнодушно сообщил кот, разглядывая лапу с когтями.

- Ну и дура эта Василиса, - так же равнодушно ответила Сашка.

Собственно, про Василису Сашка уже выяснила. С самого начала. Да и померла эта Василиса лет этак восемьсот назад. И черт с ней. Невозможно 8 веков по одной бабе страдать. Привык он просто. Ничего, отвыкнет.