Русалка молча смотрела на него, а он вспоминал, каким образом мог выпить этот интереснейший напиток. Вспомнил, конечно. Цепочка сразу выстроилась презабавная. Черномор – Виктория – Александра. Нет, Виктория понятно, а Черномора они как уговорили? Хотя внучка из него веревки вьет. Ситуация была такая абсурдная, что Кощей расхохотался в голос. Интриги, скандалы, расследования! Таких заговоров против него еще не устраивали.

И вдруг поперхнулся.

- Это что же, я ей взаправду предложение сделал? – с ужасом спросил он.

Русалка кивнула, мол, что было, то было – Сашка о сём рассказывала. Кощей молча уставился на темную воду. Быстро темнело. Девушка в военной форме рядом казалась призраком из прошлого. Из того прошлого, которое Кощей вспоминать очень не любил. Сколько раз его убивали тогда? Не счесть… Сколько сил он угрохал, замораживая вражеских солдат, взрывая мосты, насылая черную гниль на их провиант, сбивая самолеты, повреждая двигатели в технике? Скольких вытащил из воды и подлечил как мог? Скольких раненых на себе волок до людей? Если б мог спасти Марьямку – спас бы. Да не встретились они при жизни. Но связаны будто стали навеки. Уж кого-кого, а ее Кощей в обиду не даст.

В черной воде масляным пятном блестела луна, орали цикады, ласково шелестела трава.

- Скажи мне, Марьямь, зачем нужна любовь? – задумчиво спросил Бессмертный. – Почему от нее только пусто в груди, только холодно и больно?

- Холодно и больно, - эхом откликнулась Марьямь. – Как же холодно! Ты знаешь, я была любима. Это тоже больно. Больно от счастья, отвоеванного у времени, холодно от осознания, что это кончится сегодня, завтра… Больно, когда любимый умирает от твоей руки. Больно, когда понимаешь, что ты жива. Вопреки всем законам Всевышнего жива. Больно, когда ты, еврейка, всю жизнь молившаяся своему Богу, вдруг просыпаешься русалкой, а потом тебе говорят – это из-за любви. Какая любовь, Кость? Это всё земля Русская. Здесь не любовь. Здесь страсть, жажда, боль, жалость, милосердие, прощение, ненависть... Нет в России любви, нет!

- Любовь долготерпит, милосердствует, всему надеется, всему верит, любовь не перестает… - процитировал по памяти Кощей. – Эй, ты чего? Русалки не плачут!

- Не надо, Кость, - всхлипнула девушка. – Слова священных книг жгут мне уста. И тебе должны. Ты же нечисть!

- Ничего не жгут, - сердито ответил Кощей. – Ты сама себе придумала. Ну-ка повторяй за мной: вначале сотворил Бог небо и землю…

- Земля была безвидна и пуста…- пробормотала Марьямь.

- Не думай, что Бог нас забыл, Марьямь, - тихо сказал Кощей. – Меня-то уж точно не забыл. Я наказан, страшно наказан за свои преступления, и жить мне с ними до скончания веков. Оттого и память у меня почти абсолютная, чтобы помнил обо всех злодеяниях. А ты за что наказана? Чистая душа…

- Я предала трижды, - грустно ответила Марьямь. - Предала еврейский народ, уйдя из дома на русскую войну, предала русский народ, полюбив немца, и предала любимого, убив его.

- За любовь не судят, девочка. Любовь свята. Почему ты говоришь о наказании? Ты хранительница земель русских теперь. Ты так же служишь своему Богу, только в другой ипостаси.

- Если любовь свята, то почему она причиняет боль?

- Всё, что свято, причиняет боль, Марьямь. От чистого света болят глаза, рожает женщина в мучениях, огонь жжется, снег обжигает холодом, покаяние выворачивает наизнанку…

- Ты ведь злодей, Кость? – спросила Марьямь. – Убийца, черный колдун, некромант…

- Вор, грабитель, садист, - радостно подхватил Кощей. – Да, я такой. Просто совершенный человек.