– Что они делали? – в третий раз спросил Лукас.

Теперь вопрос прозвучал с холодной резкостью.

Священник поджал губы, потом выпятил их, раздумывая над ответом и одновременно изучая Лукаса. Наконец он вздохнул и проговорил:

– Когда я уезжал, с ними все было в полном порядке. Ни малейшего намека на проблемы. Я приехал прямо сюда и находился здесь, когда позвонил Шелли.

– Пожарные утверждают, что они не могли ошибиться со временем, – сказал Лукас, – Они абсолютно уверены в своих показаниях.

– Я тоже уверен! – рявкнул Берген.

– Как долго вы пробыли в доме?

– Около пятнадцати минут, – ответил Берген и повернулся так, чтобы оказаться лицом к лицу с Лукасом.

– Вы там что-нибудь ели?

– Кексы и стакан молока.

– Кексы были горячими?

– Нет, но Клаудиа заливала их глазурью, пока мы разговаривали.

– Когда вы уехали, вы останавливались где-нибудь на обратном пути? Хотя бы ненадолго?

– Нет.

– Значит, вы сразу отправились к своему джипу, сели в него и поехали на скорости, максимально возможной на такой дороге.

– Ну, я, наверное, повозился с машиной минуту или две, прежде чем завести двигатель, – сказал Берген. Он понял, что они имеют в виду, и попытался растянуть время, – Но перед тем как уехать, я не видел ничего такого, что указывало бы на будущее несчастье.

– Телевизор работал? – спросил Лукас.

– Ммм, нет, не думаю.

– А радио?

– Нет, мы разговаривали, – ответил священник.

– На столе лежала газета?

– Я не помню, – сказал Берген, повышая голос, – К чему все эти вопросы?

– Попытайтесь припомнить что-нибудь необычное, что вы заметили в тот раз в доме Лакортов и что может все еще оставаться там, уцелев в огне. Может быть, книга на столе? Или что-то еще в этом роде.

– Ну… – Священник почесал нос, – Нет, не могу сказать, но я подумаю. Должно быть что-то.

– Вы посмотрели на часы, когда вернулись домой?

– Нет, но я пробыл здесь совсем недолго, а потом позвонил Шелли.

Лукас посмотрел на шерифа.

– Шелли, позвони и попроси, чтобы тебя соединили с домом Лакортов. Пусть кто-нибудь сходит на кухню и посмотрит, нет ли там миски с глазурью.

Он снова повернулся к Бергену.

– Глазурь была в миске или в банке, в которой ее продают?

– В миске.

– Пусть проверят и выяснят, есть ли там миска с глазурью и формы для кексов в раковине или около стола.

– Хорошо.

– Она могла вымыть посуду, – высказал предположение Берген.

– У нее не было времени, – возразил Лукас.

– Позвони из офиса, – предложил священник Карру.

Они посмотрели вслед шерифу, когда тот направился в коридор.

– Фрэнк Лакорт вышел на улицу, когда вы уезжали?

– Нет. Он попрощался со мной у входа. Точнее, возле кухонного стола. Клаудиа проводила меня до двери. Вы ходили в католическую школу?

– Когда учился в средней школе.

– Это там вас научили допрашивать священников?

– Мне нет дела до того, что вы священник, – отрезал Лукас, – Вам известно о скандалах последних лет. Годами происходили недопустимые вещи, а вы, ребята, тщательно скрывали их. В школе, где я учился, было около полудюжины братьев нетрадиционной ориентации, и все знали об этом. Их делишки коснулись не одного мальчишки.

Берген пристально посмотрел на него, отвернулся и покачал головой.

– Фрэнк Лакорт был в уличной одежде или выглядел так, будто собирался выйти из дома? – спросил Лукас, возвращаясь к своим обязанностям.

– Нет.

Священник был подавлен, его голос звучал мрачно.

– Вы видели там кого-то еще?

– Нет.

– У Фрэнка была пара снегоступов?

– Я не знаю.

– Вы не заметили следов от снегоступов перед домом?

– Нет, – покачал головой Берген, – Не заметил. Но ведь шел снег.