– Отвяжите меня сейчас же! – снова закричал юноша. – Я отказываюсь от операции!

– Извините, у вас нет такого права, – ответила ему докторица. – Да вы и впрямь, успокойтесь, все будет хорошо.

И тут же добавила, обращаясь к братьям:

– Заклейте ему рот скотчем! Или нет, лучше возьмите лейкопластырь из аптечки, для такого симпатичного юноши не жалко.

Наша компания следила за всем этим действом с нескрываемым ужасом и удивлением.

– А зачем же рот заклеивать? – спросила Корова.

– Если они станут друг с другом разговаривать, это превратится в обычную ссору, а поскольку они могут потом помириться, то все лечение пойдет насмарку. Говорить должен только один, здоровый пациент.

– Сестра, вводи ей сыворотку! – скомандовала докторица.

– А это еще что такое? – спросила Брунхильда.

– Сыворотка правды, очень эффективное средство, она напрочь устраняет способность к дипломатии в таких делах.

– Причем тут дипломатия?

– Не будьте наивной, милочка, люди не склонны говорить всю правду как есть. Вот еще, начнет она его жалеть, уговаривать, а еще чего доброго влюбится, не дай-то бог. У нас такие случаи бывали, так что теперь мы научены горьким опытом.

– Да, не забудь вколоть хорошую дозу кофеина, – добавила докторица.

– А это зачем?

– Чтоб разговорчивей была. Пусть выговорится, как следует, уж сразу, поскорей, выложит все, что о нем на самом деле думает, а не то, что обычно, вокруг да около, да всякое такое. Иначе сеанс может затянуться надолго.

Девица начала было возражать, мол, и так всю правду скажет, и зачем все это, и скрывать ей нечего, и только добра она желает своему несчастному, однако ей сделали строгое внушение, что это обязательная часть процедуры, и избежать ее никак невозможно. В общем, та согласилась. Сестра быстренько сделала свое дело, усадила девицу на стул напротив парня и отошла в сторону.

Несчастный сидел привязанный, с заклеенным ртом, и лишь смотрел во все глаза на свою возлюбленную. Та некоторое время тоже сидела спокойно, потом вдруг оживилась, вскочила со стула и принялась ходить взад-вперед, оглядываясь на привязанного, который продолжал следить за ней глазами. А затем начала свой монолог.

– Ну, дорогой, не смотри на меня так! Ты же знаешь, мы желаем тебе только добра! Заметь, не я одна, все мы! Ведь это для твоего же блага! Ты просто очень-очень болен! Говорят, это излечимо, это скоро пройдет! Я, конечно, польщена твоим чувством, но пойми, ты не стоишь даже легкой влюбленности! Да, ты так много для меня сделал, и я тебе так благодарна, так благодарна! Я буду осыпать тебя своими благодарностями! Засыплю по самую макушку! Неужели тебе этого мало? Да, ты хороший человек и верный друг, но у меня даже и в мыслях не было рассматривать тебя в качестве возлюбленного! И не смотри на меня так! Повторяю, ты не стоишь даже мимолетной влюбленности! Говорю это не потому, что хочу тебе сделать больно, а лишь для твоего скорейшего выздоровления! Да, я часто делаю тебе больно. Но ведь я сразу извиняюсь, чего же тебе еще надо? Обещаю, всегда-всегда, делать тебе больно, и сразу извиняться! Ведь это же правильно? Клянусь, я буду очень щедро осыпать тебя своими извинениями и благодарностями! Мне их для тебя совсем не жалко! Как и тебя самого, впрочем. Зато сейчас я скажу тебе одну очень приятную вещь: ты мне очень нравишься! Но любить тебя? О, ничего подобного даже и близко нет! И я совсем не понимаю, почему мой беззаботный флирт давал тебе такую надежду и повод?

У парня уже вовсю лились из глаз слезы. Но девица так разошлась, что даже медбратья с сестрой начали переглядываться, не пора ли ее остановить.