КАСКА

Кто ж объяснит посланье бури неземной?

КАССИЙ

Тот, кто узнал, познается с землёй,

И это от ошибки роковой.

Своей я участи служу,

Когда вдоль улиц я брожу,

Сопровождают и меня эти опасности в ночи,

И так же слаб я, Каска, как и ты,

Сердце открытое подставил под раскаты грома;

И вот, когда сиянием замерцало снова,

Разверзлись небеса, и ощутил тут я себя,

Точно мишень небесного прицела,

И этой вспышке был я отданный всецело.

КАСКА

Зачем так сильно искушать вам небеса?

Когда же участь у людей – бояться и дрожать, быть слабым,

Ведь боги удивляют нас, творя большие чудеса,

И сами ужас представляют самый-самый.

КАССИЙ

Вы глупый, Каска, – это жизни искры

Затем, чтоб римляне ожили, а их мечты не скисли,

Но как использовать их – сами и не догадались.

Вы побледнели и взволнованным казались,

И вверглись в страх и изумление,

Когда на небе видели вы странное знамение:

Но если знать хотите истинное мнение:

Зачем огни все эти, и к чему мерцающие тени,

Зачем тут птицы, звери из всякого здесь рода, племени,

И почему здесь старики-дураки, и дети-простаки,

И почему все эти вещи поменяли вдруг значенье вещее,

И форма их, натура – это новая культура

Чудовищной силы? Затем, чтоб вы могли понять,

Что небеса так могут предсказать,

Каким же инструментом страха и предупреждения

Чудовищного настроения.

Возможно, Каска, здесь я имя назову мужчины,

Виновного во всех ночных кручинах:

И гром, и молнии, раскрытые гробницы, ветра рёв

Вершились, когда лев обрёл на Капитолии свой кров,

И нет могущества в том человеке более того,

Чем обладает тело и твоё, или моё,

И в личных мыслях, – ввысь невероятно он возрос.

И страшен, как природных этих извержений вброс.

КАСКА

По-твоему, всё это Цезарь; или нет, а, Кассий?

КАССИЙ

Да будет так, как есть: для римлян не напрасно

И ум, и сила предков нам дарована прекрасных,

Но горе нам! Завет отцов забыт, и мёртвых мы мертвей,

И нами управляют духи матерей;

А что же это наше иго?

И мы спектаклям женским подчинились терпеливо.

КАСКА

Однако завтра, так говорят сенаторы,

Готовят Цезаря царём быть, узурпатором,

И под его корону отойдут моря и земли дальние,

И все места под покровительством Италии.

КАССИЙ

Я знаю, мне зачем носить кинжал тогда,

И Кассий вырвет Кассия из этой вот неволи:

Эх, боги, отчего вы слабых тянете в верха;

И этим тиранию создаёте, эх вы, боги:

Не каменные башни и не медью сбитая стена,

Ни крепость из железных звеньев, ни бездушье подземелий,

Не сломят, и спасётся сильная душа;

Но жизнь мирская в строгих рамках, как оковы, скукой одолеет,

И сил не хватит никаких, чтобы свободу ощутить.

Поэтому ту тиранию, что терплю,

Я с удовольствием стряхну.

КАСКА

Я тоже так хочу;

И каждый раб в своих руках несёт

Ту силу, что от гнёта и спасёт.

КАССИЙ

И почему же Цезарь должен стать тираном?

Бедняга! Ведь ему не быть волком,

Но что он в римлянах узрел, ведь не баранов?

И он не лев, и римляне не лани для него.

Они же поспешат раздуть большое пламя,

Начав с соломинки, чтоб Рим трясло огнём;

Они же сплетни соберут, и дурно станет,

Что осветят все основные стороны его.

Такою вонью ужаснутся,

что Цезарь этот очень гнусный!

Но это уже скорбь, беда.

Куда так быстро, мысль, загнала ты меня?

Возможно, что за сказанны слова

Меня же превратить и захотят в раба.

Когда они узнают – то ответ держать заставят.

Но я вооружен – и все опасности мне нипочём.

КАСКА

Ты рассказал мне, Каске, точно другу,

Но это же не сказки. Возьми же мою руку.

Чтобы фактически искоренить беду,

Пойду я дальше, напрягая ног стопу.

Но только с тем, кто сможет дальше сам пойти.

КАССИЙ

Ну, вот и сделаны заделы, первые шаги.