— Нам туда!

Крис берет меня за руку и уводит в сторону изящных кованых ворот, за которыми виднеется темный лес. У самой кромки, вдоль поляны, клубами стелется туман. Видимо, где-то там, в десятках километров, находится лагерь выживших. Мой настоящий дом.

За воротами подходим к небольшой ограде, и вампир останавливается. Он поднимает голову к луне и делает глубокий вдох.

— Я хотел поговорить без свидетелей. Хочу, чтобы ты понимала, почему я подталкиваю тебя к общению с вампирами.

— Боюсь, мне не удалось произвести на девушек должного впечатления.

— Ничего, — улыбается брюнет. — Знаю, у тебя много вопросов, Эми. Ты не согласна с тем, как устроена жизнь в особняке, ты не согласна быть моей женой и носить эти тугие платья. Понимаю, что роскошь и внешнее благополучие в извращенной форме граничат с жестокостью. Но я очень прошу: постарайся сохранять равнодушие и спокойствие. Не пытайся выведать больше, чем я сам тебе даю. Это важно, понимаешь? Вампиры должны научиться доверять тебе.

— Но зачем? Что изменится?

— Сложное становится простым, когда ты поддаешься. Никто не просит тебя отказываться от своих убеждений. Просто я не смогу помочь тебе, если станешь нарушать правила. Себе во благо, пока можешь, оставайся моей супругой. Аристократы не должны видеть в тебе выжившую Эмили из лагеря в Аэропорту. Только так ты станешь незаметной.

— Своей?

— Своей.

Кристофер говорит очень ровным спокойным голосом. Знаю, он желает мне добра. Я доверяю ему несмотря на то, что сближаться с вампирами не хочется.

— Все так странно. Скажи, есть хоть какой-нибудь выход из этой ситуации? Я не верю, что если мы… Если у нас будет…

— Знаю. Нет, Верховный не отпустит тебя, если мы зачнем ребенка. И даже после.

— Так на что мне опираться?

Темные глаза вампира блестят и в свете луны. Эта чернота наряду с более бледной в ночи кожей выглядит пугающе опасной. Сейчас несложно представить Кристофера убийцей. Нарисовать в воображении беспощадную расправу над заблудшим путником в лесу.

— Ты сильная, Эми. Опирайся на жажду свободы.

— На что опираешься ты?

— На веру, — ямочки от улыбки проступают на щеках брюнета. Он опускает глаза, делает глубокий вдох и на выдохе хрипло отвечает. — Выход есть всегда. Я на твоей стороне. Всегда был и буду.

— Мне нужно время.

— И мне, Эми. Особенно в новой роли. Все оказалось сложнее, чем я думал.

Лицо Кристофера становится мягче, добрее. Взгляд прикован к моим губам, рука касается тонкой кожи шеи, накрывает ключицу. Вампир настойчиво притягивает меня к своей груди. По телу пробегает электрический разряд, я вздрагиваю.

От всеобъемлющего волнения хочется возразить, но не могу. Вампир крепко сжимает талию, плечи, и я закрываю глаза, почувствовав, как сухие губы касаются моих поцелуем. Дразнящие, мягкие прикосновения отвлекают от мрачных мыслей, погружая в приятное волнение, от которого дышать становится труднее. Кристофер углубляет поцелуй, требуя больше, сжимает мои плечи. Губы приятно саднит, но одна мысль не дает покоя. Я не могу ему довериться. И только когда поцелуй прерывается, а горячее дыхание сбивчиво обжигает губы, я озвучиваю свои опасения.

— За нами наблюдают?

— Да? Не уверен в этом.

— Но ты ведь поцеловал меня, потому что нас видят?

Я оборачиваюсь в сторону деревьев, и это вызывает у Кристофера улыбку.

— Не знаю, — хрипло шепчет вампир, прильнув к моему лбу своим, — я хотел этого и поцеловал тебя.

— Я думала…

— Слишком тороплюсь?

— Нет, все в порядке. Это многое меняет.

— Эмили, ты прекрасна. Не волнуйся, я не играю с твоими чувствами на потеху публике. Все, что происходит, происходило еще в лагере. В то время я много работал и нарочно гнал прочь навязчивые мысли о тебе.