Арес обнимает меня. Мускулистая рука держит крепко. Властно. По праву хозяина. И сейчас я совсем не против такого расклада.

— Сальваторе, — представляется седеющий мужчина, переходит на английский: — Ты можешь называть меня «Тото».

— Приятно познакомиться, — продолжаю улыбаться, ощущая себя последней идиоткой и плохо представляю, как смогу использовать подобное сокращение для человека с лицом хладнокровного психопата.

— Молодец, мальчик, — теперь он обращается к Аресу. — Я всегда знал, если у тебя и появится женщина, то именно такая. Гордая. Красивая. Достойная. Надеюсь, не станешь держать зла на Бобби за его дурацкую шутку.

«Бобби» означает «Роберто»? Речь идет про мой похищенный кулон?

— Одна семья, — бросает Арес.

Что? О чем он сейчас?

Мы проходим к столу, который накрыт в центре зала. Некоторые места уже заняты, некоторые ждут гостей. Однако других компаний тут нет, лишь наша.

Официанты подают спагетти с морепродуктами, блюдо щедро сдобрено оливковым маслом, чесноком и петрушкой. В соусе также улавливаю ноты белого вина. Рядом возникает новая тарелка, хотя и к первой едва успеваю притронуться.

— Паста по-генуэзски, — произносит Арес.

Я рассеянно киваю. Наблюдаю, как стол стремительно обрастает новыми позициями. Салат с моцареллабуффало. Особенный сыр, который варят в Кампании из молока средиземноморских буйволиц. Моллюски. Лобстеры. Кальмары. Мидии. Королевские креветки. Спагетти с черной каракатицей. Глаза разбегаются от такого выбора. Но я не чувствую никакого голода. Пробую исключительно из вежливости.

За столом царит приветливая атмосфера. Минимум наигранности. Все выглядит искренне. Меня представляют присутствующим по ходу вечера. Тут очень много женщин и мужчин, еще есть несколько детей. Ведется оживленная беседа. В основном звучит итальянский, но очень часто кто-нибудь начинает переводить мне отдельные фразы на английский. Иногда даже сам Арес. Можно сказать, все говорят одновременно. Обо всем. Разговоры на вольные темы.

— Интересный у тебя кулон, — вдруг обращается ко мне Сальваторе, и удивительным образом его голос выделяется на фоне всех остальных, а может, люди замолкают, лишь стоит ему вступить в игру. — Настоящая пуля. Почему?

— Подарок судьбы, — отвечаю я, встречаю ледяной взгляд, будто в бездну смотрю, самой смерти бросаю вызов. — Это талисман, от которого нельзя отказаться.

— Любопытно, — щурит глаза и криво усмехается. — А стрелять умеешь?

— Она бьет наповал, — вступает в разговор Арес. — В самую первую встречу только чудом не снесла мне башку.

— Я даже не сомневался, — заключает Сальваторе.

Экзамен закончен. Или первая часть? Последуют новые вопросы? Расслабиться здесь нереально. Четкое ощущение: ошибка будет чертовски дорого стоить.

Приходит очередь десерта. Официанты приносят шоколад и фрукты, пончики, которые здесь носят название «ромовая баба», сфольятеллу из слоеного теста с рикотой, таралли, наполненные миндалем.

Люди явно не собираются расходиться. Дети бегают вокруг пустующих столов. Некоторые мужчины отправляются курить на улицу.

— Поболтаем наедине, — произносит Сальваторе, поднимается и кивком головы приказывает следовать за ним.

Арес поднимается, подхватывает меня под локоть, побуждая подчиниться распоряжению свыше. Мы проходим в уединенную комнату, смахивающую на кабинет. Сальваторе усаживается во главе стола, нам остается занять места в креслах напротив.

— Твой босс решил обставить семью Романо, — слова звучат, будто удар грома. — Но говорят, ты не при делах, про его махинации ничего не знала, не участвовала там. Тогда странно, что он написал твое имя кровью. Не находишь?