Нет, ерунда. Я слишком сильно все усложняю. Мой шеф распиливал бюджет совершенно иного благотворительного проекта.

— Пойдем, — тяжелая рука опускается на талию, подталкивает к ближайшей пиццерии.

Я хочу запротестовать, но язык не поворачивается возразить. Соблазнительный аромат ударяет в лицо, заставляет желудок заурчать. Я пропустила завтрак, поэтому нет шанса устоять.

— О каких девушках говорил Романо? — спрашиваю, когда мы усаживаемся за стол, расположенный в уединенном месте. — Он сказал, я теперь твоя маленькая муза, и поинтересовался, известно ли мне о судьбе предыдущих. К чему это было?

— Давно пора вырвать его грязный язык, — холодно произносит Арес.

— Часть правды в тех странных словах есть? — не отступаю. — Признаюсь, трудно поверить, будто ты убиваешь своих любовниц, когда они наскучат.

— У меня нет любовниц, — чеканит, а после вдруг выразительно ухмыляется и одним лишь взглядом отправляет разряд тока по моему телу: — Не было раньше. Я выбирал простой формат отношений.

— Только постель?

— Голый трах.

Нам приносят пиццу, и лишь это позволяет снизить градус накала.

— Вечером мы пойдем в ресторан, — говорит Арес. — Событие важное. Покруче опер и театров. Там будут очень серьезные люди. Ты наденешь платье.

— Звучит как приказ.

— Формат такой, — бросает невозмутимо. — Штаны паршиво впишутся в дресс-код.

Я предпочитаю отложить спор до лучших времен. Слишком сильно проголодалась, от аппетитного аромата начинает кружиться голова.

Неаполь — родина пиццы. Здесь появилась на свет классическая «Маргарита», которая изначально считалась едой для бедных, но в итоге пришлась по вкусу королевской семье. Местная пицца отличается от нашей: высокие и толстые бортики, чуть пригоревшие, а посередине — тончайшее тесто. Минимум добавок. Нет ни грибов, ни ветчины. Свежие помидоры, моцарелла, базилик. Любовь с первого укуса. По рукам стекает томатный соус и оливковое масло, расплавленный сыр обволакивает рот изнутри.

Я прикрываю глаза от удовольствия. Облизываю пальцы, не чувствуя никакого стыда за нарушение правил этикета. Но стоит распахнуть веки, моментально погружаюсь в адский котел горящего взгляда.

— Вкусно, — роняю, словно извиняюсь за свое беззастенчивое поведение.

— А ты умеешь член поднять, — хрипло произносит Арес, и лед струится вдоль моего напряженно выгнутого позвоночника.

— Я не хотела, — сглатываю так, что горлу больно.

Появление официанта опять спасает ситуацию. Комплимент от ресторана оказывается очень кстати. Никогда прежде я не была так рада видеть лимончелло.

Я перевожу разговор на тему того какие еще достопримечательности можно посмотреть за остаток дня. Получается сгладить ситуацию. Дальнейший обед проходит спокойно. Если не считать того, как ритмично сокращаются мышцы живота внизу. Безусловный рефлекс пугает. Мое проклятое тело уступает греховным порывам. Дикая реакция.

+++

Вечером мы отправляемся на загадочное мероприятие, о котором Арес так ничего толком и не объяснил. Он усаживается на место водителя. Охраны с нами нет. Я с удивлением изучаю ужасающие трущобы за стеклом. Район выглядит опасным. Тут легко снимать криминальный боевик. Декорации не потребуются.

— Боссы «Каморры» должны жить в бедных кварталах, — говорит Арес. — Кто рискнет переехать в элитное место, сразу потеряет свой авторитет. Слабаки тут не выживают.

— Мы что, едем на сходку мафиози? — спрашиваю, резко повернувшись к нему. — Это и есть твое важное событие?

— Я должен представить тебя, — отвечает ровно.

— Зачем?

— Ты моя женщина, — хмыкает. — Забыла?