Ёкай сжал зубы, но не издал ни звука. Но я прекрасно понимала, что ему очень больно. Но ещё — из пророческого видения — я знала, что если он попадёт к тому второму господину, что претендовал на покупку, — ёкаю будет намного больнее! А потом — он вырвется. И никого не пощадит.

— Великолепная регенерация! — тем временем распинался продавец.

Рядом стоя́щий тощий неприятный господин одобрительно кивнул.

— Госпожа… — обратился ко мне продавец, — продемонстрировать свойства ёкая, интересующие вас на рынке запрещено законом…

Снова этот смешок среди зевак. И снова липкое унижение вновь овеяло холодком мои внутренности.

–… но можно обнажить товар! — не успокаивался продавец, — чтобы вы оценили мужское достоинство…

ЧТО?!

— Нет! — почти выкрикнула я, — я… позже… в смысле… не надо!

— Как прикажете! — поклонился продавец, — объявляю старт аукциона. Итак, десять золотых. Кто больше?

— Сто золотых! — громогласно объявил мой конкурент.

И я просто обмерла!

Сколько?!

Да у меня же было всего тридцать!

И что теперь делать?!...

— Госпожа? Ваша цена? — потребовал торговец.

— Я… дайте мне полчаса, я раздобуду деньги!

— Так дела не делаются, — окинув меня надменным взглядом, заявил второй покупатель. “Хорёк!” — я так его про себя и назвала.

И пока я судорожно придумывала, как же мне быть, он шагнул толстяку и протянул ему кошель. А потом повернулся к клетке…

— Простите, господин, у вас не хватает? — вдруг сказал торговец.

— Что?! Быть не может!

— Возможно, что-то потерялось… — и он продемонстрировал, что в кошельке есть неровная дырка — такая, будто её мыши прогрызли! — Тут осталось всего… двадцать два золотых.

— Тогда покупаю за двадцать два! — рявкнул хорёк.

— Я предлагаю ставку тридцать! — вклинилась я, не веря в свою удачу.

— Нет! Я принесу деньги!

— Так дела не делаются, господин, — вернула я ему его же фразу и поскорее шагнула к торговцу, протягивая свой кошель, в котором звенели золотые. — Посчитайте!

Тот принял и скрупулёзно проверил содержимой.

— Ёкай продан молодой госпоже, — объявил он, заставив хорька скривиться от гнева.

Я перевела дыхание, и улыбнулась, чувствуя, что удача на моей стороне. Но потом кинула взгляд на Шиарея и вся моя радость улетучилась. Его мрачный взгляд не сулил мне ничего хорошего. На губах гуляла жестокая ухмылка.

— Что ж, моя новая “госпожа” любит пожёстче, да? — издевательски скалился он. — Ты была готова за меня драться. Так и быть, доставлю тебе удовольствие перед смертью.

У меня пылали уши от его слов. Все-все в шатре их слышали. Но теперь уже никто не заставлял его молчать, потому что он был моим.

— Протяните руку, — попросил торговец.

И я, стараясь не дрожать, протянула.

Несколькими магическими пасами торговец перенёс привязку ошейника с себя на меня. И на запястье возникло изображение шипастого круга. Кожу немного щипало.

— Чтобы привязка окончательно заработала, вы должны отдать первый приказ, — с неизменной улыбочкой подсказал торговец.

Я перевела взгляд на Шиарея, который стегал хвостом воздух и продолжал накидывать совершенно бесстыдные предложения, от которых у меня горели щёки и сводило скулы.

— Ну же, прикажи и начнём прямо здесь, человечка. Тебе нравится, когда есть зрители? Что насчёт поз…

— Приказываю! Замолчи! — не выдержала я.

16. Глава 4.1

Лина

Ёкая звали Шиарей.

Так числилось в привязанном к моему разуму заклятью подчинения. Шиарей. Но я и так это знала — благодаря виде́нию о той книге. Знала ещё до того, как увидела. Ведь ещё сегодня утром я проснулась в холодном поту с этим хищным именем на губах.