Но делаю то, что он говорит.

Касаюсь грудей- и черт! Меня подбрасывает! Подбрасывает, как от удара тока. Ток отдает в низ живота.

Спираль в паху начинает расти и раскручиваться.

Его грудь тоже вздымается. Яростно, порывисто. Он не стесняется эмоций. Совершенно.

- Ниже...- снова приказывает,- проведи к низу живота.

Хриплый шепот на русском заставляет застыть всех. Они видят это безобразие. Господи, он не прикоснулся ко мне, а меня уже поимел...

Снова делаю так, как он говорит. Чересчур порывисто, нервно, потому что стесняюсь до чертиков.

Вот такого откровенного взгляда превосходства, вот такого темного мужского интереса...

- Нырни туда,- продолжает он. Трогаю свой бутон, развожу лепестки, замираю...

Карим смотрит прямо туда и облизывает свои губы.

12. Глава 11

Глава 11

«Вон, все!»- слышу приказ на задворках сознания.

Мы остаемся одни.

Чувствую, как нарастает жар вместе с напряжением, как меня скручивает. Нет... нет... Только не это... Не перед ним... Не тут… Это ведь оргазм, да? Сладкая нега, пронзающая каждую клетку тела… Только от его взгляда? Нет, нельзя… Чувствую себя жалкой, загнанной в тупик…

К глазам невольно подбираются слезы. Я сильно-сильно жмурюсь, жалобно всхлипываю. Начинаю остервенело качать головой.

Слезы выстреливают по щекам, подобно брызгам. Орошая горячую кожу. Больно, зябко, страшно... И унизительно...

- Давай скорее.... жалобно хмыкаю,- это невыносимо... Вот это вот ожидание... невыносимо... Если собрался делать это сам, не унижай, а сделай уже!

Его горячее дыхание на моей щеке. Чувствую темную энергетику тела, нависающего сверху, но не соприкасающегося с моей кожей. Глаза Карима везде. Мне никуда от них не спрятаться. Почему... почему все это происходит со мной? Почему должна отдуваться за слабость мужчин моего народа, которые не нашли в себе силы противостоять агрессору? На мгновение хочется скулить от жалости к себе... От того, что при любом раскладе моя женская сущность будет низведена до уровня муравейника и растоптана...

Этим мужчиной, обстоятельствами и моей же собственной судьбой... Вздрагиваю, когда его горячие пальцы касаются моей щеки и утирают слезы...

А дыхание становится хриплым и частым...

Открываю глаза, чтобы напороться на его совершенно одичавший взгляд. Сколько же в Кариме первобытного.... Как его могут считать прогрессивным инноватором? Он страшнее самых диких, костных, темных мужчин Востока, от жестокости которых кровь стынет в венах...

- Котенок, играющий роль тигрицы.... - сипло хмыкает он и вжимается носом в мою щеку, размазывая по ней влагу, вдыхая её.

Это так дико, порочно, по-животному, интимно...

Вопреки воле и разуму, низ живота скручивается в унизительном спазме... Мне страшно... Мне... мне так, как никогда не было. И это пугает больше всего...

Пальцы сжимаются на подбородке, заставляют поднять лицо, заставляют смотреть на него.

- В постели с мужчиной женщина должна плакать только по двум причинам, Инна...- я нервно всхлипываю, когда он касается подушечками моих губ и размазывает мою же слюну и слезы,- после ошеломительного оргазма и... чисто из-за физиологии, когда член так глубоко в горле, что слезы льются автоматически...

Эти дикие, порочные слова на русском языке- как печать раскаленным железом, его ярмо. Жриц давно нет в комнате, мы с ним наедине, но он продолжает говорить со мной на русском. И я знаю, почему... Это материнский язык... Язык инстинктов... То, что откладывается под корку навсегда с рождения. Сколько бы мы языков ни знали, какие бы языки ни считали своими, сейчас говорит не рот, а нечто внутреннее...