- Не делай лицо таким трагичным, дорогая Кассия,- обняла я няню,- это ты живешь иллюзиями любовной поэзии твоих авторов из Шама (прим.-арабское разговорное название Сирии и Ливана), а моя правда другая. Этот обычая- часть моей культуры...
Стиснула зубы и пошла за тихой процессией женщин. Нас ждали в просторном помещении храма Исиды.
Вавилон пылал огнями. Не огнем разрушений, нет -пламенем факелов, светом тысяч светильников, озарявших улицы, арки и площади. По мощеным дорогам, усыпанным лепестками роз и шафрана, текла пестрая толпа. Барабаны били в такт сердцебиению города, трубы возвещали о начале великого праздника -дня, когда Иштар соединяется с Мардуком, принося земле плодородие, миру -жизнь, а любви -вечность.
На высоком помосте, в сердце храмового комплекса, я ощущала себя просто жертвой. Овцой на заклании. Сегодня я должна стать частью великого ритуала -священного брака, который наделит землю силой богов.
Но только впервые в истории моего народа этот ритуал был ради другого. Ради чужака…
Карим -завоеватель, чужеземец, пришедший с Востока, покоривший эти земли. Он не почитал богов Вавилона, но даже он не мог не восхититься величием этого города, магией его традиций и... мной. Я видела блеск в его глазах. Видела вожделение и интерес. Мое женское начало легко улавливало эти эмоции…
Я протянула ему руку -он взял её, ощущая тепло моей кожи. По традиции, он должен был вести меня в покои храма, где священный союз богов повторится в мире смертных. Но когда наши взгляды встретились, в них не было ни страха, ни покорности, ни завоевания.
Только огонь.
Это искра, что может разжечь или уничтожить её судьбу.
Толпа замерла в ожидании. Их шаги по мраморному полу отозвались эхом в бесконечных сводах храма.
-Ты боишься меня? -тихо спросил Карим.
-Ты боишься богов? -ответила она.
Его губы исказила улыбка превосходства.
-Маленькая наивная девочка Инна. Я и есть Бог…
И ночь сомкнула над нами звездный купол. Я прикрыла глаза, потому что точно знала… Сейчас в судьбу нашего народа вплетают новую легенду -о жрице и завоевателе, о земле и небе, о любви, что сильнее власти. Но только эта легенда была ложью. Пройдет время- и ее перепишут. Я перепишу. На легенду о прекрасной правительнице, которая покорит и уничтожит чужака…
Жрец прочитал свои заповеди.
Нам снова пришлось взяться за руки.
- Пора…- с серьезными лицами посмотрели на меня жрицы.
И снова горящие лампады, и снова игра белых тканей меж колонн.
Карим остается позади, делая вид, что слушает наставничества жреца.
Только это совсем не интимно, совсем не прекрасно и чувственно...
Мы идем вглубь храма. Заходим в огромную церемониальную спальню. Внутри все начинает вибрировать от страха.
- Госпожа, располагайтесь на ложе,- обратилась ко мне одна из жриц.
Я бросила испуганный взгляд на устрашающего вида жезл, покоящийся на ткани рядом. Нервно сглотнула...
- Мы сделаем это быстро...- приободрила меня легкой улыбкой.
Я хотела было ответить улыбкой в ответ, но в этот момент полог ткани дрогнул, пропустив внутрь вип-гостя нашего «торжества».
Он полоснул по мне своим невозможным взглядом, сухо кивнул прислужницам, проигнорировав меня, тут же расположился на кресле, с которого, очевидно, открывался идеальный вид на происходящее...
Невольно сжала зубы и кулаки. Как же мне хотелось сейчас прыгнуть на него кошкой и расцарапать самодовольную морду...
Прислужницы начали колдовать вокруг меня. Вверх полетели тонкие белые шелковые полотна, призванные стать щитом, старшая из жриц приподняла полог моего платья, но их суетливые, но выверенные движения вмиг застыли под его решительное и категоричное «ля» (араб.- нет).