– И ты будешь утверждать, что не реагируешь на меня? – ухмыльнулся Йен, когда его ладони скользнули на мои ягодицы.
Я не реагировала! По крайней мере, визуально этого не показала, знала же, что с Йеном будет как в суде: все сказанное, может быть использовано против вас.
Поднять голову и посмотреть на мужчину у меня тоже не было сил. Уж слишком вся эта ситуация выбила меня из строя. А вот вниз я опустила взгляд и прекрасно поняла, о чем говорил Йен. Чертовы соски, трущиеся о грудь мужчины, выдали меня с потрохами. И почему именно сейчас? И вообще, почему именно с этим человеком? Да, в очередной раз убедилась, что ненависть – не соратник. Все оголено, как провод, и все ощущения точно ходьба по лезвию ножа.
Никогда не славилась тем, что так реагировала на близость мужчины. На холод, на жару – пожалуйста. Да они даже не всегда во время секса в процессе принимали участие, находясь в спячке. А тут!
– Кира, неужели все настолько ужасно? – Йен скользнул одной рукой вверх по спине, проходя медленно по каждому позвонку, точно лаская его кончиками пальцев и пропуская по ним ниточки электричества. Словно каждый сантиметр моего тела превратился в оголенный нерв, по которому протекала энергия. Я старалась усмирить частое дыхание, но не могла. Моя грудь то льнула к Йену, то слегка отдалялась. Хотелось отпрянуть и больше не ощущать жар его тела, но мужчина не отпускал. – Кира, ну ответь же? Неужели все настолько плохо?
Было гораздо хуже, чем просто настолько плохо! Йен свободной рукой скользнул по моим ребрам и столь же быстро оказался на груди, коснувшись кончиком пальца затвердевшего соска, и я дернулась, как от удара током, но мужчина не отпустил меня. Йен снова скользнул подушечкой пальца по соску, а после слегка сжал.
Ну почему, почему, почему?! Именно этот человек мог управлять переключателем станций FM в неработающем приемнике?..
– Кира! – уже более грубо произнес он мое имя.
– Ты мне отвратителен! – Я резко подняла голову и посмотрела на мужчину. Глаза утверждали одно, а вот тело – другое. Говорят: глаза – зеркало души – а зеркало не умеет лгать. Главное – в это поверить самой!
– Ну что ж, – спокойно отреагировал Йен и, пусть нехотя, но все же отстранился от меня. – Тогда идем отмываться.
Я испытала и облегчение, и разочарование. А вообще, я явно не дружила с головой. Я ненавидела человека, но хотела его прикосновений. Я спятила.
Но спятила или нет, однако один сосок все еще горел от прикосновения. Предатель! А вот внизу живота тянуло до боли знакомое ощущение.
Хорошо, я сделала лишь одно умозаключение: я и мое тело – это две разные личности, теперь осталось взять верх над второй предательницей, и тогда раунд соблазнения все же будет за мной!

15. Глава 13

Я проследовала взглядом за Йеном. В отличие от меня он не снял брюки, так что направился в ванную комнату лишь с обнаженным торсом. Я наблюдала за его спиной. 
«Ох… Йен, если бы только ты не был таким мудаком!» – прокрутила мысли в голове. 
Он, правда, был идеальным мужчиной, пока не открывал рот и не совершал поступки. В общем, Йен Торбриджеский был идеальным мужчиной, пока находился на глянцевой обложке журнала, а как только сходил с нее, следом выливался ушат дерьма в придачу. И сейчас мне приходилось иметь дело с этим содержимым ушата.
Но наплевав на все свои мысли, я направилась следом за мужчиной. Как бы я ненавидела его за все сделанное сейчас, вызывая во мне эти неуместные эмоции, ещё при этом ткнув меня словно котенка в собственную лужицу, но несмотря на это, желание смыть с себя специи, которыми я пропахла, будто жила в бакалейной лавке, пересилило остальные эмоции. Я и впрямь воняла, но не только перцем. Еще уловила нотки молотой гвоздики, карри и корицы. Меня можно было кинуть в чан с вином, и получился бы отличный рождественский глинтвейн. И убедилась в этом еще раз, когда скользнула пальцами в волосы, ощущая, как с меня посыпался кулинарный серпантин. Я разразилась чихом, а после меня прихватил сильный спазм в горле, и удушливый кашель решил положить конец моим мучениям, по крайней мере, мне так казалось, когда я не могла даже сделать вдох. Когда старуха с косой все же миновала меня стороной, я вошла в ванную комнату пунцовее рака, шмыгала носом и протирала глаза, пока не осознала, что эти два дня меня решили добить.