Ну все. Писец подкрался незаметно. Когда мы с Женькой оказались заперты в полицейской машине, первое, что я спросила:
– Все сняла?
– Ты больная!
Ну, возможно… Это же сенсация года в моем инстаграм! Ничего Женька не понимала!

2. Глава 1

Это был прорыв года! По крайней мере, я на это надеялась. Уж не знаю, сколько подписок произошло в момент моего захвата полицией, но я была уверена, что много. Очень много. Люди же любят хлеб и зрелище. Зрелища тут хоть отбавляй. И сиськи, и меня мордой в песок, и даже мужик сверху. Разве не зрелище? Еще какое зрелище! Разбитая губа, скорый синяк на лбу, во рту будто вся детская песочная площадка, волосы торчат паклей по сторонам, а мы с Женькой сидим в камере предварительного заключения с девицами легкого поведения. Их наряду бы позавидовала сама Джулия Робертс. Я, конечно, не полиция нравов, но по их боевому раскрасу, мне казалось, они вовсе не девицы, а минимум мужицы легкого поведения. Мы вроде не в Таиланде, но Европа, дело такое.
– Dove ti hanno preso*? – поинтересовалась на итальянском женщина справа. Ее блондинистые волосы выгорели на жгучем солнце и напоминали паклю. Хотя, в данный момент я не сильно то отличалась своей мочалкой на голове. Я интуитивно коснулась рукой волос и пригладила торчащую прядь.
– Я не знаю итальянского, – ответила я на русском. В моем арсенале имелся английский, немецкий и немного французского, способного помочь мне добраться от точки «А» до точки «В» и купить кофе.
– Oh, Russian girl! – восторженно воскликнула путана. – English? – последовал вопрос.
Да, инглиш, инглиш, только если я скажу «да», то придется поддерживать разговор, а я была не в том настроении. Хотя бы по той причине, что Женька сидела на противоположной скамейке в окружении не менее красочных дам и дулась, как воздушный шарик. Все должно было пройти идеально, а по итогу мы сидели в камере без телефонов, документов и денег, а главное без какой-либо помощи. В общем, только что родившиеся слепые котята в этом мире.
– Moscow? – не сдавалась она.
Конечно, если русская, так сразу Москва. Ага. Сейчас! Из Мухосранска. Некоторые даже такого города не знали, поэтому всем говорила из Пскова. А так-то мы родом из Качаново. В общем, нашем городишке дети не рождаются, их даже аисты не приносят, а находят исключительно в капусте. К счастью, я свалила сразу в королевство Вэйленбург, а Женька переехала в Москву. Только что-то мне подсказывало, прямая мне дорога обратно в кочан капусты. Выкинут из королевского университета и лишат вэйленбургской визы, как, собственно, и Шенгена. Да и вообще, дорога мне закрыта в другие страны с моей-то «родословной». Я знала свою подругу и понимала, она думает об этом же. Только в ее случае, Евгения прогоняла в мыслях, как сделать так, чтобы не лишиться места в МГУ и подработки экскурсоводом в Кремле, а еще, чтобы об этом не узнали ее родители. Попрут сразу, как только узнают. А ведь узнают. Все данные будут переданы итальянской таможне, а там уже нашей. А что знает наша, то знают все.
Рядом сидящая путана продолжала что-то говорить мне, но я не слышала. Погрязла в своих мыслях, а когда не осталось больше сил, то вскочила и подбежала к решетке, и заговорила на английском, словно на родном. Наверное, лицо у дамочки с боевым раскрасом стало еще более боевым, и плевать, что подумают о русских. Я не собиралась сидеть за решеткой.
– Я требую, чтобы мне вернули мой телефон! Я позвоню своему адвокату! – закричала я на английском. Я знала свои права, от вэйленбургских прав они мало чем отличались. А припугнуть адвокатом всегда работало на ура. Только в Италии это по ходу не работало. Спустя бездарного сотрясания воздуха и сжигания кислорода я начала метаться как тигр в клетке.